(1886—1961)

Много лет выступала вместе с Обуховой певица Е.К. Катульская. Вот что она говорит: "Каждый спектакль с участием Надежды Андреевны казался торжественным и праздничным и вызывал всеобщий восторг. Обладая чарующим, неповторимым по красоте тембра голосом, тонкой художественной выразительностью, совершенной вокальной техникой и артистизмом, Надежда Андреевна создала целую галерею сценических образов глубокой жизненной правды и гармонической законченности.

Владея изумительной способностью художественного перевоплощения, Надежда Андреевна умела находить для убедительной обрисовки характера сценического образа, для выражения различных человеческих чувств необходимую окраску интонации, тонкую нюансировку. Естественность исполнения всегда сочеталась у нее с красотой звука и выразительностью слова".

Надежда Андреевна Обухова родилась 6 марта 1886 года в Москве, в старинной дворянской семье. Ее мать рано умерла от чахотки. Отец же, Андрей Трофимович, видный военный, занятый служебными делами, поручил воспитание детей деду по матери. Адриан Семенович Мазараки воспитывал внуков — Надю, ее сестру Анну и брата Юрия — у себя в деревне, в Тамбовской губернии.

«Дед был прекрасным пианистом, и я часами слушала в его исполнении Шопена и Бетховена», — рассказывала позднее Надежда Андреевна. Именно дед приобщил девочку к игре на рояле, к пению. Занятия шли успешно: в 12 лет маленькая Надя играла ноктюрны Шопена и симфонии Гайдна и Моцарта в четыре руки с дедушкой, терпеливым, строгим и требовательным.

После потери жены и дочери Адриан Семенович очень боялся, как бы и внучки не заболели туберкулезом и потому в 1899 году привез внучек в Ниццу.

"Помимо наших занятий с профессором Озеровым, — вспоминает певица, — мы начали заниматься на французских курсах литературы и истории. Это были частные курсы мадам Виводи. Особенно подробно мы проходили историю Французской революции. Этот предмет нам преподавала сама Виводи, умнейшая женщина, принадлежавшая к передовой, прогрессивной интеллигенции Франции. Дедушка продолжал заниматься с нами музыкой.

Мы приезжали в Ниццу в течение семи зим (с 1899 по 1906 год) и только на третий год, в 1901 году, начали брать уроки пения у Элеоноры Линман.

Я с детства любила петь. И моей заветной мечтой всегда было учиться пению. Я поделилась моими мыслями с дедушкой, он отнесся к этому очень одобрительно и сказал, что сам уже об этом думал. Он начал наводить справки о профессорах пения, и ему сказали, что лучшей преподавательницей в Ницце считается мадам Липман, ученица знаменитой Полины Виардо. Мы с дедушкой поехали к ней, она жила на бульваре Гарнье, в своей маленькой вилле. Мадам Липман встретила нас приветливо, и когда дедушка рассказал ей о цели нашего прихода, она очень заинтересовалась и обрадовалась, узнав, что мы русские.

После пробы она нашла, что голоса у нас хорошие, и согласилась заниматься с нами. Но она не сразу определила у меня меццо‑сопрано и сказала, что в процессе работы будет видно, в какую сторону будет развиваться мой голос — вниз или вверх.

Я была очень огорчена, когда мадам Липман нашла, что у меня сопрано, и завидовала сестре, потому что мадам Липман определила у нее меццо‑сопрано. Я всегда была уверена, что у меня меццо‑сопрано, низкое звучание было мне более органично.

Уроки мадам Липман были интересными, и я с удовольствием на них ходила. Мадам Липман сама аккомпанировала нам и показывала, как надо петь. По окончании урока она демонстрировала свое искусство, пела самые разнообразные арии из опер; например, контральтовую партию Фидес из оперы Мейербера «Пророк», арию для драматического сопрано Рахили из оперы Галеви «Жидовка», колоратурную арию Маргариты с жемчугом из оперы Гуно «Фауст». Мы с интересом слушали, удивлялись ее мастерству, технике и диапазону ее голоса, хотя сам голос был неприятного, резкого тембра и она очень широко и некрасиво открывала рот. Аккомпанировала она себе сама. Я тогда еще мало понимала в искусстве, но ее мастерство меня поражало. Однако мои уроки не всегда были систематическими, так как я часто хворала ангиной и не могла петь".

После смерти дедушки Надежда Андреевна и Анна Андреевна возвратились на родину. Дядя Надежды — Сергей Трофимович Обухов — занимал должность управляющего театрами. Он обратил внимание на редкие качества голоса Надежды Андреевны и на ее пристрастие к театру. Он способствовал тому, что в начале 1907 года Надежду приняли в Московскую консерваторию.

"Класс прославленного профессора Умберто Мазетти в Московской консерватории стал как бы вторым ее домом, — пишет Г.А. Поляновский. — Усердно, забывая о сне и отдыхе, училась Надежда Андреевна, наверстывая, как ей казалось, упущенное. Но здоровье продолжало оставаться слабым, перемена климата была резкой. Организм требовал более тщательного ухода — сказывались перенесенные в детстве болезни, да и наследственность давала себя знать. В 1908 году, всего год спустя после начала столь успешных занятий, пришлось на время прервать учение в консерватории и снова поехать в Италию лечиться. 1909 год она провела в Сорренто, в Неаполе, на Капри.

…Как только здоровье Надежды Андреевны окрепло, она стала готовиться в обратный путь.

С 1910 года — снова Москва, консерватория, класс Умберто Мазетти. Занимается она по‑прежнему очень серьезно, постигая и отбирая все ценное в системе Мазетти. Замечательный педагог был умным, чутким наставником, помогавшим ученику научиться слышать себя, закрепить в своем голосе естественное течение звука".

Еще продолжая учиться в консерватории, Обухова поехала в 1912 году на пробу в Петербург, в Мариинский театр. Здесь она спела под псевдонимом Андреева. На следующее утро молодая певица прочитала в газете, что на пробе голосов, состоявшейся в Мариинском театре, выделились только три певицы: Окунева, драматическое сопрано, еще кто‑то, кого я не запомнила, и Андреева, меццо‑сопрано из Москвы.

Вернувшись в Москву, Обухова 23 апреля 1912 года сдала экзамен по классу пения.

Обухова вспоминает.

«Я очень хорошо прошла на этом экзамене и была назначена петь на годичном актовом концерте в Большом зале консерватории 6 мая 1912 года. Пела я арию Химены. Зал был переполнен, меня очень тепло принимали и много раз вызывали. По окончании концерта многие подходили ко мне, поздравляли с успехом и с окончанием консерватории и желали больших побед на предстоящем мне артистическом пути.

На следующий день я прочитала в газете рецензию Ю.С. Сахновского, где было сказано: «Прекрасное впечатление оставила исполнением арии Химены из „Сида" Массне г‑жа Обухова (класса профессора Мазетти). В пении ее помимо отличного голоса и прекрасного умения владеть им слышались задушевность и теплота как несомненный признак большого сценического дарования"».

Вскоре после окончания консерватории Обухова вышла замуж за Павла Сергеевича Архипова, служащего Большого театра: он заведовал постановочно‑монтировочной частью.

До 1916 года, когда певица поступила в Большой театр, она много концертировала по всей стране. В феврале Обухова дебютировала партией Полины в «Пиковой даме» на сцене Большого театра.

«Первое выступление! Какое воспоминание в душе артиста может сравниться с памятью об этом дне? Полная радужных надежд, вышла я на сцену Большого театра, как входят в родной дом. Таким домом был и остался для меня этот театр на протяжении всей моей более чем тридцатилетней работы в нем. Здесь прошла большая часть моей жизни, с этим театром связаны все мои творческие радости и удачи. Достаточно сказать, что за все годы своей артистической деятельности я ни разу не выступала на сцене какого‑нибудь другого театра».

12 апреля 1916 года Надежда Андреевна была введена в спектакль «Садко». Уж с первых представлений певица сумела передать теплоту и человечность образа — ведь это отличительные свойства ее дарования.

Н.Н. Озеров, выступавший с Обуховой в спектакле, вспоминает: «Н.А. Обухова, певшая в день знаменательного для меня первого спектакля, создавала удивительно законченный прекрасный образ верной, любящей русской женщины, „новгородской Пенелопы" — Любавы. Замечательный по красоте тембра бархатный голос, свобода, с которой певица им распоряжалась, подкупающая сила чувств в пении характеризовали всегда выступления Н.А. Обуховой».

Так она начинала — в содружестве со многими выдающимися певцами, дирижерами, режиссерами русской сцены. А потом и сама Обухова стала одним из таких корифеев. Более двадцати пяти партий спела она на сцене Большого театра, и каждая из них — жемчужина отечественного вокально‑сценического искусства.

Е.К. Катульская пишет:

"Вспоминается прежде всего Обухова — Любаша («Царская невеста») — страстная, порывистая и решительная. Всеми средствами она борется за свое счастье, за верность дружбе, за свою любовь, без которой не может жить. С трогательной душевной теплотой и глубоким чувством исполняла Надежда Андреевна песню «Снаряжай скорей, матушка родимая…»; широкой волной звучала эта чудесная песня, пленяя слушателя…

Созданный Надеждой Андреевной в опере «Хованщина» образ Марфы, непреклонной воли и страстной души, принадлежит к творческим вершинам певицы. Стойкой художественной последовательностью она ярко раскрывает присущий ее героине религиозный фанатизм, который уступает место пламенной страсти и любви до самопожертвования к князю Андрею. Замечательная лирическая русская песня «Исходила младешенька», как и гадание Марфы, является одним из шедевров вокального исполнительства.

В опере «Кощей Бессмертный» Надежда Андреевна создала изумительный образ Кощеевны. Подлинное олицетворение «злой красоты» чувствовалось в этом образе. Страшная и беспощадная жестокость звучала в голосе певицы вместе с глубоким чувством страстной любви к Ивану Королевичу и мучительной ревностью к царевне.

Яркими тембровыми красками и выразительными интонациями создавала Н.А. Обухова лучезарный, поэтический образ Весны в сказочной опере «Снегурочка». Величавая и одухотворенная, излучающая своим чарующим голосом и задушевными интонациями солнечный свет, тепло и любовь, Весна — Обухова покоряла слушателей своей замечательной кантиленой, которой так насыщена эта партия.

Ее гордая Марина, беспощадная соперница Аиды Амнерис, свободолюбивая Кармен, поэтические Ганна и Полина, властолюбивая, смелая и коварная Далила — все это разнообразные по своему стилю и характеру партии, в которых Надежда Андреевна умела передавать тончайшие оттенки чувств, сливая в гармоническом единстве музыкальный и драматический образы. Даже в небольшой партии Любавы («Садко») Надежда Андреевна создает незабываемый поэтический образ русской женщины — любящей и верной жены.

Все ее исполнительство было согрето глубоким человеческим чувством и яркой эмоциональностью. Певческое дыхание как средство художественной выразительности лилось ровной, плавной и спокойной струей, находя ту форму, которую певец должен создать для украшения звука. Голос звучал во всех регистрах ровно, насыщенно, ярко. Великолепное пиано, без всякого напряжения форте, «бархатные» ноты ее неповторимого, «обуховского» тембра, выразительность слова — все направлено на раскрытие идеи произведения, музыкальной и психологической характеристики.

Такую же славу, как на оперной сцене, Надежда Андреевна завоевала и как камерная певица. Исполняя разнообразные музыкальные произведения — от народных песен и старинных романсов (она исполняла их с неповторимым мастерством) до сложных классических арий и романсов русских и западных композиторов, — Надежда Андреевна проявляла, как и в оперном исполнительстве, тонкое чувство стиля и исключительную способность художественного перевоплощения. Выступая в многочисленных концертных залах, она захватывала слушателей и обаянием своего артистизма, создавала духовное общение с ними. Кто слышал Надежду Андреевну в оперном спектакле или концерте, тот на всю жизнь оставался горячим почитателем ее лучезарного искусства. Такова сила таланта".

Действительно, покинув в расцвете сил оперную сцену в 1943 году, Обухова с тем же исключительным успехом посвятила себя концертной деятельности. Особенно активна она в 40—50‑е годы.

Короток обычно век вокалиста. Однако Надежда Андреевна и в семидесятипятилетнем возрасте, выступая в камерных концертах, поражала слушателей чистотой и душевностью неповторимого тембра своего меццо‑сопрано.

3 июня 1961 года в Доме актера состоялся сольный концерт Надежды Андреевны, а 26 июня там же она спела целое отделение в концерте. Этот концерт оказался лебединой песней Надежды Андреевны. Уехав отдыхать в Феодосию, она скоропостижно скончалась там 14 августа.

Теперь все футбольные фанаты  могут носить на запястье часы марадоны с автографом знаменитого футболиста и его легендарным 10-м номером. Часы изготовлены в цветах национального флага Аргентины, а циферблат накрыт сапфировым стеклом с антибликовым покрытием.