МОДЕСТ ПЕТРОВИЧ МУСОРГСКИЙ

БОРИС ГОДУНОВ

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ

Мысль написать оперу на сюжет исторической трагедии Пушкина "Борис Годунов" (1825) Мусоргскому подал его друг, видный историк профессор В. В. Никольский. Мусоргского чрезвычайно увлекла возможность претворить остро актуальную для его времени тему взаимоотношений царя и народа, вывести народ в качестве главного действующего лица оперы. "Я разумею народ как великую личность, одушевленную единой идеей,- писал он.-Это моя задача. Я попытался решить ее в опере".

Работа, начатая в октябре 1868 года, протекала с огромным творческим подъемом. Через полтора месяца уже был готов первый акт. Композитор сам писал либретто оперы, привлекая материалы "Истории государства Российского" Н. М. Карамзина и другие исторические документы. По мере сочинения отдельные сцены исполнялись в кружке "кучкистов", собиравшихся то у А. С. Даргомыжского, то у сестры Глинки Л. И. Шестаковой. "Радость, восхищение, любование были всеобщими",-вспоминал В. В. Стасов.

В конце 1869 г. опера "Борис Годунов" была завершена и представлена театральному комитету. Но его члены, обескураженные идейно-художественной новизной оперы, отвергли произведение под предлогом отсутствия выигрышной женской роли. Композитор внес ряд изменений, добавил польский акт и сцену под Кромами. Однако вторая редакция "Бориса", законченная весной 1872 года, также не была принята дирекцией императорских театров.

"Борис" был поставлен лишь благодаря энергичной поддержке передовых артистических сил, в частности певицы Ю. Ф. Платоновой, избравшей оперу для своего бенефиса. Премьера состоялась 27 января (8 февраля) 1874 года в Мариинском театре. Демократическая публика встретила "Бориса" восторженно. Реакционная же критика и дворянско-помещичье общество отнеслись к опере резко отрицательно. Вскоре оперу стали давать с произвольными сокращениями, а в 1882 году вообще сняли с репертуара. "Ходили слухи, - писал по этому поводу Н. А. Римский-Корсаков, - что опера не нравится царской фамилии; болтали, что сюжет ее неприятен цензуре".

Несмотря на отдельные возобновления "Бориса", его подлинное открытие и международное признание пришли после 1896 года, а в особенности в 1908 году в Париже, когда в опере, отредактированной Римским-Корсаковым, пел Фёдор Шаляпин.

МУЗЫКА

"Борис Годунов" - народная музыкальная драма, многогранная картина эпохи, поражающая шекспировской широтой и смелостью контрастов. Действующие лица обрисованы с исключительной глубиной и психологической проницательностью. В музыке с потрясающей силой раскрыта трагедия одиночества и обреченности царя, новаторски воплощен мятежный, бунтарский дух русского народа.

Пролог состоит из двух картин. Оркестровое вступление к первой выражает скорбь и трагическую безысходность. Хор "На кого ты нас покидаешь" сродни заунывным народным причитаниям. Обращение дьяка Щелкалова "Православные! Неумолим боярин!" проникнуто величавой торжественностью и сдержанной печалью.

Вторая картина пролога - монументальная хоровая сцена, предваряемая колокольным звоном. Торжественная величальная Борису "Уж как на небе солнцу красному" основана - на подлинной народной мелодии. В центре картины - монолог Бориса "Скорбит душа", в музыке которого царственное величие сочетается с трагической обреченностью.

Первая картина первого акта открывается кратким оркестровым вступлением; музыка передает однообразный скрип пера летописца в тишине уединенной кельи. Мерная и сурово-спокойная речь Пимена (монолог "Еще одно, последнее сказанье") очерчивает строгий и величавый облик старца. Властный, сильный характер чувствуется в его рассказе о царях московских. Григорий обрисован как неуравновешенный, пылкий юноша.

Вторая картина первого акта заключает в себе сочные бытовые сцены. Среди них-песни шинкарки "Поймала я сиза селезня" и Варлаама "Как во городе было во Казани" (на народные слова); последняя насыщена стихийной силой и удалью.

Второй акт широко обрисовывает образ Бориса Годунова. Большой монолог "Достиг я высшей власти" насыщен мятущимся скорбным чувством, тревожными контрастами. Душевный разлад Бориса обостряется в беседе с Шуйским, чьи речи звучат вкрадчиво и лицемерно, и достигает предельного напряжения в заключительной сцене галлюцинаций ("сцена с курантами").

Первая картина третьего акта открывается изящно-грациозным хором девушек "На Висле лазурной". Ария Марины "Как томительно и вяло", выдержанная в ритме мазурки, рисует портрет надменной аристократки.

Оркестровое вступление ко второй картине живописует вечерний пейзаж. Романтически взволнованны мелодии любовного признания Самозванца. Сцена Самозванца и Марины, построенная на острых контрастах и капризных сменах настроений, завершается полным страсти дуэтом "О царевич, умоляю".

Первая картина четвертого акта-драматически напряженная народная сцена. Из жалобного стона песни Юродивого "Месяц едет, котенок плачет" вырастает потрясающий по силе трагизма хор "Хлеба!".

Вторая картина четвертого акта завершается психологически острой сценой смерти Бориса. Его последний монолог "Прощай, мой сын!" окрашен в трагически просветленные, умиротворенные тона.

Третья картина четвертого акта - исключительная по размаху и мощи монументальная народная сцена. Начальный хор "Не сокол летит по поднебесью" (на подлинную народную мелодию величальной песни) звучит насмешливо и грозно. Песня Варлаама и Мисаила "Солнце, луна померкли" основана на мелодии народной былины. Кульминация картины-бунтарский хор "Расходилась, разгулялась", полный стихийного, неукротимого разгула. Средний раздел хора "Ой ты, сила" - размашистый напев русской хороводной песни, который, развиваясь, приводит к грозным, гневным возгласам "Смерть Борису!". Опера завершается торжественным въездом Самозванца и плачем Юродивого.