ВОЛШЕБНАЯ ДУД­КА

Бе­ло­рус­ская сказ­ка

    Давно ли это бы­ло или не­дав­но, так ли бы­ло или не так - те­перь ник­то уж о том не зна­ет.

    Ну, так рас­ска­жем вам то, что де­ды сво­им вну­кам рас­ска­зы­ва­ли, вну­ки - сво­им вну­кам. Ког­да-то жи­ли лю­ди в од­ной стра­не в ми­ре и сог­ла­сии. Зем­ли мно­го, всю­ду прос­тор­но - один дру­го­му не ме­шал, а слу­чит­ся с кем бе­да - друг дру­гу по­мо­га­ли, бе­ду одо­ле­ва­ли.

    Да вот по­ва­дил­ся ле­тать от­ку­да-то в те края страш­ный­-прес­т­раш­ный змей. На­чал он ле­тать, люд­с­кое доб­ро за­би­рать, к се­бе в зме­ево ло­го­во тас­кать.

    Натащил доб­ра - и де­вать не­ку­да! За­ду­мал он тог­да се­бе хо­ро­мы стро­ить. А сам ра­бо­тать не уме­ет да ле­нит­ся. Не при­вык змей ра­бо­тать. На­чал лю­дей он ло­вить, в свое, зме­ево ло­го­во но­сить.

    Наловит лю­дей и зас­тав­ля­ет их стро­ить хо­ро­мы, глу­бо­ки­ми рва­ми их ока­пы­вать, вы­со­ки­ми на­сы­пя­ми об­сы­пать, гус­той ог­ра­дою ок­ру­жать. А сво­им слу­гам ве­лит лю­дей не жа­леть, бить и на­ка­зы­вать их.

    Работают лю­ди на змея, день и ночь тру­дят­ся, свою горь­кую до­лю прок­ли­на­ют, преж­де вре­ме­ни уми­ра­ют.

    А змей хва­та­ет все но­вых лю­дей. По­нас­т­ро­ил се­бе люд­с­ким тру­дом столь­ко хо­ром, что не счесть, про­ло­жил меж­ду ни­ми до­ро­ги, на­го­ро­дил ог­рад да час­то­ко­лов.

    Пухнут лю­ди с го­ло­ду, мрут как му­хи. И чем даль­ше, тем ху­же: не­ту от змея спа­се­ния.

    Но вот сос­та­рил­ся змей, ос­лаб и ле­жит, еле ды­шит, не мо­жет уже хва­тать лю­дей и тас­кать их доб­ро.

    Тем вре­ме­нем зме­евы слу­ги са­ми па­на­ми за­де­ла­лись и на­ча­ли из зме­евых хо­ром рас­пол­зать­ся, за людь­ми го­нять­ся. И ста­ло лю­дям еще гор­ше от па­нов, чем от то­го змея. Ниг­де от них не ук­ро­ешь­ся: все цар­с­т­во за­по­ло­ни­ли.

    А чтоб не быть на лю­дей по­хо­жи­ми, по­вы­ду­ма­ли се­бе па­ны раз­ные но­вые име­на да проз­ви­ща. Кто Вол­ком наз­вал­ся, кто Мед­ве­дем или дру­гим зве­рем, кто Кор­шу­ном, Во­ро­ной­, а кто де­ре­вом ка­ким-ни­будь. Прос­тых же лю­дей они те­перь ина­че как "быд­лом" не на­зы­ва­ли.

    Служат лю­ди змею, слу­жат па­нам, пос­лед­нее от­да­ют, а са­ми в го­ло­де да хо­ло­де за ра­бо­тою све­та не ви­дят.

    Вот так и жи­вут. Од­ни уми­ра­ют, дру­гие ро­дят­ся, а об­лег­че­ния нет ни­ка­ко­го. И ник­то не зна­ет, что де­лать, чтоб житье из­ме­нить.

    И вот ро­дил­ся в том краю маль­чик. Был он та­кой сла­бень­кий - как сыз­маль­с­т­ва за­не­ду­жил, так и поп­ра­вить­ся ни­как не мо­жет. Та­кой вы­шел хи­лый­, что да­же па­ны его не тро­га­ют, на пан­щи­ну не го­нят: ни­ко­му он не нуж­ный.

    Подрос он, во­шел в го­ды, а все с деть­ми иг­ра­ет, как ма­лень­кий. И проз­ва­ли его лю­ди Иван­кой­-прос­тач­ком.

    Сидит Иван­ка-прос­та­чок зи­мой на пе­чи, иг­руш­ки из лу­чи­нок скла­ды­ва­ет, а ле­том пе­сок на за­ва­лин­ке пе­ре­сы­па­ет.

    Зашли од­наж­ды в ту де­рев­ню, где жил Иван­ка-прос­та­чок, трое стар­цев - ка­лик пе­ре­хо­жих. Ку­да они ни зай­дут - вез­де пус­то, ни жи­вой ду­ши: всех па­ны на ра­бо­ту уг­на­ли.

    Увидели стар­цы на за­ва­лин­ке Иван­ку и заш­ли к не­му во двор от­дох­нуть.

    Сели они, пе­ре­дох­ну­ли, труб­ки та­ба­ком на­би­ли. По­ша­ри­ли в кар­ма­нах - не­ту ни у ко­го кре­са­ла, чтоб огонь вык­ре­сать. Про­сят стар­цы у Иван­ки ог­ня. По­шел Иван­ка в ха­ту, наб­рал с заг­нет­ки уголь­ков и вы­нес стар­цам.

    Закурили стар­цы труб­ки, поб­ла­го­да­ри­ли Иван­ку и спра­ши­ва­ют, что он до­ма де­ла­ет.

    - Песок на за­ва­лин­ке пе­ре­сы­паю, - от­ве­ча­ет Иван­ка. - А что ни де­лай - все на па­нов идет.

    Послушали ка­ли­ки пе­ре­хо­жие Иван­ку, го­ло­ва­ми по­ка­ча­ли, по­том взя­ли ли­ры и гром­ко за­иг­ра­ли.

    В пер­вый раз за­иг­ра­ли - боль­шой ум Иван­ке да­ли.

    Во вто­рой раз за­иг­ра­ли - дар к сло­ву и му­зы­ке да­ли.

    В тре­тий раз за­иг­ра­ли - на па­нов гнев в сер­д­це наг­на­ли.

    Ушли стар­цы, и чу­ет Иван­ка, как ста­ло свет­ло у не­го в го­ло­ве, как гнев на па­нов за­ки­пел в сер­д­це. Стал он за де­ло при­ни­мать­ся, в до­ро­гу со­би­рать­ся.

    Сделал се­бе дуд­ку-ве­се­луш­ку да так за­иг­рал, что не толь­ко лю­ди, а зве­ри и пти­цы зас­лу­ша­лись.

    Начал Иван­ка по лю­дям хо­дить, на вол­шеб­ной дуд­ке иг­рать, прав­ду про змея и слуг его ска­зы­вать.

    Стали у лю­дей гла­за от­к­ры­вать­ся. Уви­де­ли они, что ве­ли­кая неп­рав­да на све­те жи­вет: од­ни па­ну­ют, дру­гие го­рю­ют, од­ни бо­гат­с­т­ву сче­ту не зна­ют, а дру­гие с го­ло­ду по­ми­ра­ют.

    И ку­да ни при­дет Иван­ка - лю­ди там ума от не­го на­би­ра­ют­ся, за ко­сы и то­по­ры хва­та­ют­ся.

    Думают па­ны, га­да­ют, как бы Иван­ку со све­ту сжить. На­ча­ли они вой­ско со­би­рать, Иван­ку ис­кать. Слы­шат го­лос на вос­то­ке - шасть ту­да. Саб­ли зве­нят, пи­ки, как лес, тор­чат, пуш­ки, как гром, гре­мят, а Иван­ки ниг­де не ви­дать…

    Остановятся па­ны с вой­ском, сто­ят, слу­ша­ют. Вдруг слы­шат го­лос на за­па­де - Иван­ки­на дуд­ка иг­ра­ет, лю­дей на­уча­ет, на ве­ли­кий бой по­ды­ма­ет. Толь­ко ще­кот идет - гу­ля­ет от се­ла к се­лу, от края до края.

    Кинутся па­ны на за­пад. Ко­ни вих­рем ле­тят, саб­ли зве­нят, пуш­ки стре­ля­ют, а где Иван­ка - не зна­ют.

    И с той по­ры не­ту ни днем, ни ночью зме­евым слу­гам по­коя. Толь­ко дуд­ку зас­лы­шат, аж мо­роз по ко­же про­бе­га­ет: ждут бе­ды, как вол дол­б­ни.

    А дуд­ка пос­вис­ты­ва­ет, дуд­ка иг­ра­ет, ще­кот да­ле­ко по све­ту гу­ля­ет, лю­дей со­би­ра­ет. Его ни пой­мать, ни пуш­ка­ми рас­стре­лять. Всю­ду до­ро­гу он про­би­ва­ет, ни­ка­ких прег­рад не зна­ет.

    Играет дуд­ка, иг­ра­ет, па­нов тре­во­жит, а при­дет по­ра - их всех унич­то­жит.

Ваш питомец нуждается в неотложной помощи. Обратитесь в ветеринарную клинику. Опытные врачи позаботятся о том, чтобы ваш любимец был здоровым и счастливым