Было вре­мя, ког­да пти­цы все пе­ли оди­на­ко­во. От это­го по­лу­ча­лась боль­шая пу­та­ни­ца.

    Бывало, ус­лы­шит го­лубь кра­си­вую пе­сен­ку, по­ду­ма­ет, что го­луб­ка его по­ет-раз­ли­ва­ет­ся. По­ле­тит на го­лос да пря­мо в ког­ти кор­шу­ну по­па­да­ет­ся.

    Станет крас­ног­ру­дый сне­гирь сзы­вать сво­их птен­цов, а на зов его сле­та­ют­ся се­рые во­робь­иш­ки…

    Наконец на­до­ела та­кая жизнь пти­цам, и ре­ши­ли они так: сло­жим все пес­ни в боль­шой сун­дук и бу­дем тя­нуть по оче­ре­ди; кто ка­кую пес­ню вы­та­щит, ту и ста­нет петь весь его род. Наз­на­чи­ли пти­цы день, час и мес­то и сле­те­лись со всех кон­цов ле­са де­лить пес­ни.

    Одни со­вы опоз­да­ли. Бы­ли они боль­ши­ми лен­тяй­ка­ми и очень лю­би­ли пос­пать.

    Птицы, про­ле­тая к наз­на­чен­но­му мес­ту, поз­ва­ли двух сов, дре­мав­ших на вет­ке, но те толь­ко при­от­к­ры­ли свои круг­лые гла­за и ска­за­ли друг дру­гу:

    - К че­му спе­шить? Са­мые хо­ро­шие пес­ни под­лин­нее да по­тя­же­лее, они, вер­но, за­ва­ли­лись на дно сун­ду­ка. Вот и дос­та­нут­ся нам.

    Только к ве­че­ру соб­ра­лись со­вы по­лу­чить свою до­лю. Заг­ля­ну­ли в сун­дук, а там пус­то. Все пес­ни ра­зоб­ра­ли дру­гие пти­цы. Так со­вам ни­че­го и не дос­та­лось.

    А раз­ве мож­но про­жить без пе­сен? Друг дру­гу и то не зна­ешь, как го­лос по­дать.

    Горевали, го­ре­ва­ли со­вы и на­ко­нец ска­за­ли:

    - Давайте са­ми при­ду­ма­ем для се­бя ка­кую-ни­будь песен­ку.

    А это бы­ло не так-то лег­ко.

    То за­тя­нут та­кое, что у са­мих уши за­бо­лят, то заль­ют­ся трелью и уже об­ра­ду­ют­ся - вот-то хо­ро­шо! - да вдруг ус­лы­шат: то же ко­лен­це, но го­раз­до склад­нее вы­во­дит ка­кой­-ни­будь жал­кий зяб­лик. Сов­сем при­уны­ли со­вы.

    А пти­цы кру­гом так и ще­бе­чут с ут­ра до ве­че­ра им на за­висть.

    Однажды ве­чер­ком встре­ти­лись две под­ру­ги-со­вы в ро­щи­це за де­рев­ней. По­бол­та­ли о том, о сем, за­го­во­ри­ли и о сво­ей пе­чаль­ной судь­бе.

    И тут од­на из них ска­за­ла:

    - Не по­учить­ся ли нам у лю­дей­?

    - Вот это де­ло, - от­ве­ти­ла вто­рая. - Я как раз слы­ха­ла, что се­год­ня на ху­то­ре справ­ля­ют свадь­бу. А на свадь­бах, уж это я вер­но знаю, по­ют са­мые луч­шие пес­ни.

    Сказано - сделано.

    Полетели со­вы в де­рев­ню, пря­мо на тот двор, где иг­ра­ли свадь­бу. Прис­т­ро­ились на яб­ло­не, что рос­ла поб­ли­же к из­бе, и на­вос­т­ри­ли уши.

    Да на их бе­ду ник­то из гос­тей не за­тя­ги­вал пес­ню.

    Надоело со­вам си­деть на вет­ке.

    - Видно, и от лю­дей не дож­дать­ся нам помощи! - сказали они друг дру­гу и уже соб­ра­лись бы­ло уле­тать вос­во­яси.

    Но тут скрип­ну­ла дверь, рас­пах­ну­лась с шу­мом, вы­бе­жал ка­кой­-то ве­сель­чак на ули­цу и крик­нул во весь го­лос:

    - Уу-ух-уу!

    - Чур, моя пес­ня, чур, моя! - вос­к­лик­ну­ла пер­вая со­ва.

    - Ладно, - от­ве­ти­ла ее под­ру­га. - Ну и по­вез­ло ж те­бе! В это вре­мя в ко­нюш­не прос­ну­лась ло­шадь. Прос­ну­лась

    и гром­ко за­фыр­ка­ла: -Фррр…

    - А вот это моя, моя пес­ня! - тот­час зак­ри­ча­ла вто­рая со­ва.

    И обе уле­те­ли ве­се­лые, что­бы пос­ко­рее доб­рать­ся до ле­са и пох­вас­тать­ся сво­ими чу­дес­ны­ми пес­ня­ми пе­ред дру­ги­ми пти­ца­ми.

    Кому слу­ча­лось в ноч­ную по­ру заб­рес­ти в сос­няк или бе­рез­няк, или в ель­ник, тот, вер­но, слы­хал пе­рек­лич­ку двух птиц.

    Одна кри­чит:

    - Уу-ух-уу! Дру­гая от­ве­ча­ет:

    - Фррр… фррр… фрр-рр-рр!

    Это и есть те са­мые со­вы, ко­то­рые в ста­ри­ну ле­та­ли на свадь­бу учить­ся пес­ням.