РОСТРОПОВИЧ И МИРОВАЯ ПРЕССА

Век мой, зверь мой, кто сумеет
Заглянуть в твои зрачки
И своею кровью склеит
Двух столетий позвонки?..
Чтобы вырвать век из плена,
Чтобы новый мир начать,
Узловатых дней колена
Нужно флейтою связать...
Осип Мандельштам

Судьба России и судьба Мстислава Ростроповича неразрывно связаны. Никуда не деться — таковы исторические факты. Август 1991-го, октябрь 1993-го, сентябрь 1998-го... Кажется, никто из пишущей братии не упустил случая прокомментировать в свое время эти мистические наезды Ростроповича в Россию именно в кризисные, судьбоносные моменты ее новейшей истории. Помните, как иронизировала столичная пресса в 1998 году? «Ростроповича сбить с толку невозможно. Он все равно появится в России вовремя. На пике кризиса». А добросовестные очернители спешили уличить виолончелиста-дирижера в пристрастиях к «политическим шоу», «идеологическим перформансам».
Никогда не догадаться, почему ядовитые укусы и пинки российской прессы начали сыпаться на Мстислава Ростроповича именно в 1997 году, когда вся музыкальная планета поздравляла маэстро с 70-летним юбилеем. Но именно в дни юбилейной весны Мстислава Леопольдовича со страниц одной из московских газет, как мы знаем, раздался патетический глас борзописца-обличителя: «Ну не попсовая ли фигура — сегодняшний Ростропович?»
Хлопушка выстрелила. Сигнал к атаке был воспринят вполне серьезно, а новизна интонации пришлась по вкусу некоторым демократическим СМИ, разучившимся отличать смелость от хамства. И немедленно был сдан в архив тот образ Маэстро среди защитников Белого дома, о котором метафорически было сказано: «...революция с лицом Ростроповича!» Теперь «неистовому Мстиславу» готовы были приписать иную революцию — сексуальную в связи с постановками самой авангардной и самой сексуальной русской оперы «Леди Макбет Мценского уезда» Шостаковича, которую Ростропович грозился распространить по всему миру.
Так и пошло. В России писали даже об «уязвимости по музыкальной части» выступлений Ростроповича, о проблеме «с чистым исполнением виртуозных сольных партий» (дописались!), о том, что в Концерте Дворжака он «спотыкался практически на каждом пассаже» (чудовищное вранье!), а «от усредненной славянской душевности немного подташнивало» («Независимая газета»). И это — о Концерте Дворжака, одной из самых прославленных интерпретаций виолончелиста, которую он пронес по миру в течение полувека без каких-либо существенных потерь. Доказательство
тому — обширные комментарии и рецензии в западной прессы, которая и о Концерте Дворжака, и о массе других интерпретаций Мстислава Ростроповича — виолончелиста и дирижера — писала и пишет в самых высоких тонах.
Вот только несколько примеров. «Начало Концерта Дворжака было подобно молнии, а фразировка столь страстной, что музыка заполнила весь зал (без малого три тысячи мест) и привела публику в экстаз... Виртуозность не только не повредила его человечности, но была поставлена на службу его русской душе, драматической и гигантской, как у героев Достоевского и Толстого» («Ла Пренса», 23 апреля 1999 г.). «Ростропович превращается в нежного льва на подиуме — именно таким знают его поклонники по многочисленным концертам. Он энергично наступает, в мгновение ока переходит из moderato в allegro и с хищной грацией начинает пассажи. Трепетно, без всякой рисовки Ростропович исполняет Adagio, создавая подобно волшебнику из простой мелодии целое мироздание» («Штутгартер цайтунг», 25 июня 1999). «Мстислав Ростропович — человек гигантских эмоций. Его мастерство также н нечеловеческих масштабов... Когда он дирижировал Десятой симфонией Шостаковича, можно было поверить, что музыка является моральной силой...» («Чикаго трибюн», 6 мая 1999 г.). «Это была встреча с представителем поколения музыкальных гигантов, которые никогда не вернутся... Это было гораздо больше, чем просто концерт, — это было трансцендентное бытие, которое оставило слушателей в полном благоговении» (из откликов прессы Израиля на концерт Ростроповича в Тель-Авиве 18 июня 1999 г.).
Когда в июне 2001 года в Амстердаме проходил грандиозный (состоявший из 14 концертов) фестиваль «Slava!», где «царь и царица русской музыки» (как писала газета «NRS») — Ростропович и Вишневская в течение трех недель были гостями Королевского оркестра Концертгебау, нидерландская пресса посвятила их личностям и творчеству бесчисленное множество страниц. Ростропович, разумеется, выступал во всех своих ипостасях: как дирижер, виолончелист-солист, музыкант-ансамблист, педагог мастер-классов. Вишневская также дала два мастер-класса для молодых вокалистов. На фестивале установилась необыкновенная атмосфера. Как писала газета «Traum», «вооружившись вином, водкой и французским сыром, Амстердам спешит на встречу со Славой, харизматическим музыкантом — великим виолончелистом и дирижером Мстиславом Ростроповичем. По данным полиции, концерт Королевского оркестра Концертгебау на Музейной площади смотрели и слушали около 10 000 человек».
И когда в программах фестиваля наступило время прозвучать Концерту для виолончели с оркестром Дворжака, газеты в один голос воскликнули: фестиваль достиг своего пика! Тем более, что оркестром дирижировал прославленный Сейджи Озава. А вот и живые впечатления: «Было ощущение, что на сцене два капитана — Слава и Озава, — писал критик Петер ван дер Линт. — Гениальный мятеж Ростроповича буквально вырвался наружу, и Озава отдал управление кораблем ему. Едва ли кому-то удастся достичь при исполнении этого концерта большей экспрессивности, чем это сделал великий Ростропович... После такого исполнения еще глубже понимаешь, почему Слава — живая легенда: тот, кому удается достичь такой концентрации в своей игре и такого многообразия в градации оттенков звука, действительно гениален. Искусство Ростроповича — это драматическое повествование, полное высого пафоса» (газета «Trauw», 23 июня 2001 г.).
И это — заметьте — именно о Концерте Дворжака. «Гениальный мятеж!»... «Едва ли кому-то удастся достичь при исполнении этого концерта большей экспрессивности, чем это сделал великий Ростропович». Точнее и честнее не скажешь. А вот еще: «Его (Ростроповича) великолепное искусство и сегодня демонстрирует утешительное, глубоко человеческое чувство, которое в сочетании с колоссальным личностным фактором буквально обнимает целые залы, — комментировал Эрик Фурмане. — Его неподражаемая техника позволяет достичь высших границ эмоциональности. В последние годы в творчестве великого виолончелиста очевидно усилилось ощущение полной подвластности мастеру музыкального материала. Мудрость и зрелость придают неповторимую окраску его игре. Ростропович по-прежнему без труда покоряет любой зал» (газета «Parool», 22 июня 2001 г.).
Любопытная подробность: когда в одном из камерных концертов фестиваля прозвучал Восьмой струнный квартет Шостаковича в исполнении Ростроповича и его коллег, скрипачей Венгерова и Керра и альтиста Башмета, журналисты, как сговорившись, писали преимущественно о виолончелисте, как будто он солировал, а не играл в ансамбле: «Игра Ростроповича была совершенной, он показал абсолютно недосягаемый уровень, доступный только его феноменальному таланту и заслуженному статусу живой легенды» (газета «Volkskrant», 18 июня 2001 г.).
Разумеется, концерты фестиваля «Slava!» посетила королева Нидерландов Беатрикс, что было обширно прокомментировано прессой: «В Нидерландах у Ростроповича нет собственного дома, но язык не поворачивается сказать, что он в гостях.
С королевой Беатрикс и принцем Клаусом его связывает уже больше двадцати лет теплая дружба. Три года назад Ростропович дирижировал оркестром Концертгебау в честь 60-летия королевы. А годом раньше Беатрикс и Клаус были в Париже на
70-летнем юбилее Славы. Имя Ее Величества он произносит очень торжественно — Беатрикс (газета «Telegraaf», 8 июня 2001 г.).
Посему — вс? было по-домашнему. Например, в холле Концертгебау было организовано «Slavacafe», где в честь Мстислава Ростроповича и его супруги Галины Вишневской наливали семь сортов водки. Этот сюрприз дал повод маэстро пошутить: «водка — единственное нидерландское слово, которое я произношу без труда!»
Чтобы завершить рассказ об этом уникальном фестивале «Slava!», воспроизведем еще два высказывания европейских критиков о Ростроповиче-дирижере, исполнившем обширные программы из произведений Мусоргского, Глазунова, Шостаковича, Прокофьева, Бернстайна, Дютийе, Щедрина и других: «Во время концерта на открытом воздухе, на Музейной площади, Ростропович буквально захватил публику своим неподражаемым обаянием и сердечностью. Максимальная сосредоточенность, сдержанная манера дирижирования и в то же время невероятная виртуозность. Несомненно, Ростропович — дирижер высочайшего класса...» (Юрйен Фис, газета «Financieel Dagblad», 16 июня 2001 г.). И еще: «Музыканты оркестра Концертгебау с готовностью откликаются на предлагаемое Ростроповичем видение музыкальной идеи. В этот раз он просто сразил всех своим обезоруживающим обаянием. Оркестр и дирижер работали с полной отдачей и буквально ошеломили публику невероятным, взрывным исполнением фрагментов оперы «Леди Макбет Мценского уезда». Мстислав Ростропович — человек непредсказуемый, и в этом есть определенная интрига... Но если речь о высоком искусстве — снимем шляпы, господа! (Тимо Винд, газета «Telegraaf», 18 июня 2001 г.).
Хотелось бы особо подчеркнуть: западная пресса никогда не «стеснялась» и не «стесняется» произносить суперкомплименты, когда речь идет о личности Ростроповича и его артистической энергетике. Это не мода. Это отражение подлинных отношений артиста и человека со своими современниками. И все это должно принадлежать истории. А раз так — не будем стесняться. Вот еще выразительные цитаты. Пусть они останутся в памяти людей.
«Его игра как раньше, так и теперь — выдающееся событие, — писала австрийская пресса после выступления Ростроповича-виолончелиста с Венским симфоническим оркестром в октябре 2003 года. — Его драгоценный звук обладает энергией, мощью и округлостью, которые невозможно описать... Он необыкновенный артист, в чьем исполнении радость от игры и абсолютная преданность музыке всегда на первом плане... Когда он играет два таких знаменитых концерта для виолончели, как Гайдна в до-мажоре и Дворжака, то кажется, что авторитетнейшие музыканты Венского филармонического оркестра — словно ученики, не сводящие глаз с учителя, готовые подчиниться каждому его порыву» («Винер Цайтунг»).
«Ростропович, несомненно, величайший гуманнейший гений, самый прославленный музыкант современности, человек великого сердца и мужества» («Тайме»).
Не сетуй, глубокочтимый читатель, на столь обильное цитирование западной прессы. Причин этому по меньшей мере две. Во-первых, никто из современных выдающихся музыкантов-исполнителей не имеет такого обширного и мощного резонанса в мировых СМИ, как Мстислав Ростропович, и об этом не грех напомнить. А во-вторых, цитировать отечественную прессу, увы, не приходится, ибо она отбывает «наказание» вынужденным молчанием...
Впрочем, остается надежда на возобновление «диалога»...
Итак, в России перестали звучать виолончель и симфонические программы Ростроповича со времен концерта в честь Александра Солженицына 15 декабря 1998 года. После этого события в Большом зале Московской консерватории и сотворилась стараниями беспардонной прессы ситуация нового изгнания великого музыканта из «окаянной» России. И опять — роковое судьбосплетение: Ростропович и Солженицын. И этот блещущий невежеством и контркорректностью комментарий от «Коммерсанта», который без недоумения и ужаса читать невозможно: «Не поселись опальный писатель в гостевом домике на даче Ростроповича в Жуковке, вряд ли музыканту, которого всегда власть ценила, перекрыли бы кислород. А значит, он так и остался бы в России, и имя его было бы известно только узкому кругу меломанов. Да и те постепенно разочаровались бы в нем...». Вот так! Ничтоже сумняшеся...
Но казнь «нежного льва» все же не получается. Он остается непобедимым гуманистом и христианином. «Никому и никогда не удастся меня поссорить с Россией, сколько бы грязи на мою голову ни лили», — говорит Слава Ростропович. И это слова бывшего изгнанника, который в годы противостояния коммунистическому режиму хотел сжечь себя на Красной площади...

КОГДА РОСТРОПОВИЧ РЕПЕТИРУЕТ.. .

Дирижирование — это излучение...
Отто Клемперер

Не иначе как под влиянием Вишневской и успешной деятельности ее Центра оперного пения Мстислав Леопольдович стал все больше общаться с молодыми певцами. А как счастлив был с ними репетировать, не жалея ни времени, ни духовных сил! Московские фанаты оперы помнят, какой кураж царил в театральном зале на Остоженке, 25, когда Ростропович давал открытые мастер-классы, репетируя с солистами Центра Вишневской «Царскую невесту» Римского-Корсакова. Прорабатывались буквально каждая фраза, каждый интонационный штрих и сюжетный поворот; выявлялся и обширно комментировался весь психологический подтекст вокальных партий. Казалось, маэстро пристально рассматривает сквозь огромное увеличительное стекло мельчайшие детали музыкальной драматургии будущей постановки. Более того: может бесконечно долго работать над одной только вокальной фразой, принимая или отвергая варианты ее исполнения. Пусть это будут только первые (зато ключевые к раскрытию характера героя) слова знаменитой арии опричника Григория Грязного: «Куда ты, удаль прежняя, девалась, куда умчались дни лихих забав?» Или, что еще более примечательно, совсем короткая реплика, например, Наташи Ростовой из оперы «Война и мир», которую Ростропович начал репетировать в Большом театре ранней весной 2005 года. В сцене бала звучит этот тревожный вопрос Наташи, произнесенный как бы про себя: «Неужели я не буду танцевать?» Вот тут и нужен особенный, психологически точный вокальный «изгиб» — прообраз трепета девичьей души.
Ну дайте Ростроповичу эту тревожную интонацию сомнения, робости, страха, пронзительное ощущение неуверенности юной героини в счастливой возможности покружить в вихре вальса. «Неужели?.. Неужели», – без конца повторяет Маэстро эту реплику с искомой интонацией для Наташи, стремясь приблизить молодые голоса певиц к своему идеалу.
В репетиционном зале у Ростроповича — целый цветник красавиц-певиц. Партию Наташи Ростовой готовят с маэстро и Екатерина Щербаченко (студентка 5-го курса Московской консерватории), и Мария Пахарь (абитуриентка Центра Вишневской, окончившая Уральскую консерваторию), и 20-летняя хорватка Кос Лана из Загребского университета. А слушают и подключаются к репетициям исполнители других женских партий в опере Прокофьева: Агунда Кулаева (Соня) и Оксана Корниевская (подготовившая две партии — Элен Безуховой и Ахросимовой) — обе яркие певицы, меццо-сопрано, воспитанницы Центра Вишневской.
Вот еще одна вокальная фраза Наташи, зачинающая ее знаменитую арию словами из письма Анатоля Курагина: «Решите мою участь — быть любимым вами или умереть?» Раз двадцать подряд интонирует, анализирует, отрицает, утверждает, вновь отрицает Ростропович этот фрагмент, можно сказать, «вынимая» душу у певиц, «вытаскивая» максимальную идентичность психологического сопереживания и вживания в роль. И льются бесконечные речи дирижера, обращенные к молодым певицам, о красоте музыки Прокофьева и красоте женской души: «Это такая внутри вас симфония — симфония редкой красоты. Все эти нюансы женской души в музыке — чудо из чудес! Женщина — вообще чудо. А вы — все красавицы здесь собрались... Я так влюблен в вас... Ощутите же в себе эти сто граней женской души! Я вам даю «ключи» и «отмычки». Это путь к великому артистизму, а не просто к пению».
Если проанализировать ту глыбу суждений, сентенций и постулатов, которые обрушивает Мстислав Ростропович на уши и души молодых певцов в часы репетиций, то можно обнаружить близость к «шаляпинским» взглядам на музыкальный театр и оперное пение. Одно из самых характерных замечаний, которые маэстро любит обращать, в сущности, ко всем присутствующим в репетиционном зале: «С голосом у вас все замечательно, но нужно получить еще мысль!»
А вот целая тирада, произнесенная в день репетиции пятой картины «Войны и мира», когда с партией поручика Доло-хова пришел к Ростроповичу баритон Юрий Баранов — выпускник Центра Вишневской, один из любимцев примадонны. Надо сказать, пел великолепно... Вдруг маэстро крикнул: «Вам нужно немножко раскрепоститься от голоса!» И тут же полушепотом в сторону с невероятной гримасой: «Вишневская меня убьет»... А затем продолжение тирады: «Каждая фраза имеет смысл. Невозможно просто произносить какие-то слова и петь красивым голосом... Слово должно прийти к вам от чувства. Тогда ваши связочки сделают чудеса. Почему Шаляпин был гений? Потому что он умел «хрипеть»! Понимаете? Не обязательно петь «красиво»!!!»
И вдруг неожиданность – Мстислав Леопольдович ссылается в качестве примера на Вишневскую, на ее пение «в зрелом периоде»: «Послушайте записи Вишневской! У Гали каждая фраза имеет свой смысл. Она выражала всегда такое количество нервных ощущений!»
Порой беседы с артистической молодежью выливались в воспоминания маэстро о встречах с великими музыкантами-исполнителями. Воспоминания могли перейти в анекдоты или, напротив, в серьезнейшие размышления о тайнах исполнительского искусства и важнейших его закономерностях. Короче — об эстетическом кредо артиста и музыканта, дарящего свое «публичное» творчество современникам.
Вот он рассказывает об испанском виолончелисте Гаспаре Кассадо, ученике Пабло Казальса, весьма известном исполнителе XX века, гастролировавшем, кстати, и в Советском Союзе в 1960-е годы и даже заседавшем в жюри двух наших Конкурсов имени Чайковского (разумеется, по приглашению Ростроповича. – Т.Г.). «А знаете ли вы, друзья мои, — мечтательно говорит Мстислав Леопольдович, — что Гаспар Кассадо играл всегда для одного человека в публике? Впрочем, как и Пабло Казальс. Именно так, друзья мои, Кассадо играл для одного в публике, а я — иначе. Нужно оперировать музыкой для всех! Но не всегда. Когда я играю Баха, я с Бахом один на один. А не так, как некоторые, подглядывающие за Бахом лишь в замочную скважину...»
Кто бывал на репетициях Ростроповича, знает: лучезарное озорство рассказчика-лицедея, живущее в его душе, готово вылиться наружу каждую минуту.
В заключение нужно заметить: все весенние репетиции Мстислава Ростроповича с певцами, участниками постановки в Большом театре оперы Прокофьева «Война и мир», проходили под рояль с бессменной Аллой Басаргиной, ведущим концертмейстером Центра оперного пения Галины Вишневской и концертмейстером Большого театра.

ОЧАРОВАННЫЙ СТРАННИК

Ну разве не странствующий он рыцарь ордена музыкальных дел мастеров, этот Ростропович? Конечно, странствующий, еще как странствующий! Бесспорно, Рыцарь с большой буквы, если иметь в виду его самоотверженное служение музам творчества и вдохновения. Но главное, он странствующий рыцарь с бездонной русской душой, способной, как говорил Достоевский, «перевоплощаться в гении других народов», а значит, воспринимать музыкальный мир всей планеты, как собственную, Богом данную ему обитель.
Взять хоть Японию. Ростропович обожает эту Страну восходящего солнца, а та вообще души не чает в русском музыканте-универсале. Их «роман» начался почти полвека назад, когда в 1958 году звезда советской исполнительской школы Слава Ростропович приехал в Осаку, чтобы вместе с оркестром Ленинградской филармонии открыть первый музыкальный фестиваль, ставший возможным лишь в годы хрущевской «оттепели». Потом Мстислав Леопольдович бывал в Японии бесчисленное количество раз, в частности на знаменитой Международной выставке в Осаке, куда прибыл вместе с Большим театром и дирижировал «Евгением Онегиным». Роман с Японией, в конце концов, обрел форму предложения Ростроповичу — взять шефство над Фондом образования прославленной фирмы «Ямаха». Предложение было принято, а последствия плодотворного сотрудничества вскоре почувствовали даже на престижных международных конкурсах музыкантов-исполнителей, где побеждали ученики новой музыкальной школы «Ямаха мастер-класс».
А если взяться проанализировать сам факт 17-летнего сотрудничества Ростроповича с Национальным симфоническим оркестром США в качестве главного дирижера? Или попробовать познать причины его столь длительного и результативного сотворчества с Лондонским симфоническим оркестром с которым маэстро делит многочисленные триумфы и гастролирует по всему миру? Так, например, в 2001 году, как утверждал Ростропович, они почти не расставались с LSO. Дали три концерта в Лондоне, в которых принял участие молодой скрипач Николай Шнайдер. Проехали с большими гастролями по городам Японии: Токио, Осака, Фукуи, Кочи, Саппоро, где исполняли обширную программу: Восьмую симфонию Шостаковича, Концерт для скрипки Бетховена (солировал Николай Шнайдер) и его увертюру «Кориолан», а также симфонические произведения Чайковского — Пятую симфонию, Сюиту из балета «Щелкунчик»... Именно после этих обширных гастролей по милой сердцу Мстислава Японии маэстро высказал довольно неожиданное резюме: «Как я счастлив, что Шостакович делает такой невероятный скачок в своей популярности в последнее время. Люди просто ломятся на концерты, где звучит его музыка». И это притом, что в программах концертов LSO, как мы помним, звучали шедевры трех гениев мирового симфонизма: Бетховена, Чайковского, Шостаковича...
И еще одно категорическое суждение «странствующего рыцаря» Виолончели и Дирижерской палочки: «LSO — оркестр исключительных качеств». Сказано коротко и убедительно. Вот потому столько капитальных записей и премьер современной музыки доверил Ростропович этому оркестру. Подчеркнем: именно современной и новой музыки. Например, с Лондонским симфоническим и Юрием Башметом он исполнил и записал Концерт для альта с оркестром Альфреда Шнитке, одно из самых ярких и удивительных сочинений композитора-новатора XX века. Другой пример: в зале лондонского Барбвикан-центра в уже далеком 1993 году состоялся памятный концерт LSO и дирижера Мстислава Ростроповича с премьерой уникальной Четвертой симфонии Вячеслава Артемова «Денница воссияет». Любопытно, что на премьеру в Лондон вылетела тогда съемочная группа Российского телевидения, и был создан впечатляющий телефильм «Денница воссияет», который был трижды (!) показан по разным каналам ТВ. Причем впервые — вечером 26 сентября 1993 года, когда днем Мстислав Ростропович дирижировал симфоническим концертом на Красной площади в Москве и этот исторический концерт слушала и видела вся страна и весь мир по спутниковым каналам. В этом фатальном совпадении во времени словно витала всепланетарная русская творческая душа, воплощенная в звуках музыки...
А вот еще один пример рыцарского служения своему призванию: с LSO удалось записать целую пластинку редко исполняемой музыки Софьи Губайдулиной, которую Мстислав Леопольдович называет «абсолютно выдающимся, гениальным композитором». Фирма «EMI» писала диск по частям: сначала крупное «программное» сочинение «Sonnengesang» (по мотивам жизни Франциска Ассизского); потом «Музыку для флейты, ударных и оркестра», где солистом был Эммануэль Пахуд, первая флейта Берлинской филармонии.
А в феврале 2004-го весь мир облетела весть, что русские музыканты — дирижер Мстислав Ростропович и скрипач Максим Венгеров, осуществившие вместе с Лондонским симфоническим оркестром запись Концертов Бенджамина Бриттена и Уильямса Уолтона, получили «Грэмми» в номинации «классическая музыка». Сам Ростропович назвал сей диск лучшей своей записью всех времен и рассказал мне целую историю ее создания:
Я пришел к убеждению, что Концерт Бриттена — это один из величайших концертов для скрипки. По художественным качествам он равен и Шостаковичу, и Прокофьеву, и Брамсу. А выше этого уровня я ничего не знаю. Концерт Бриттена кончается таким пронзительным монологом скрипки, что я плачу, как ребенок. Я сказал Максиму Венгерову: «Ты обязан выучить этот гениальный концерт». И он выучил и играл в трех моих концертах, где я дирижировал. Это произвело сенсацию. Тогда я ему сказал: «Мы должны это немедленно записать». Так появилась наша запись Концерта Бриттена с Лондонским симфоническим оркестром. А потом произошло нечто неожиданное. Звукозаписывающая фирма EMI выразила желание дополнить наш диск обязательно английским сочи-ением. Венгеров, такой молодец, просмотрел всевозможные английские скрипичные концерты и все их отверг, но вдруг влюбился в Концерт для альта Уильяма Уолтона. А ведь Венгеров не альтист! И у него никогда не было своего альта. Тогда ему дали альт Страдивари из коллекции Royal School of Musik. Таких альтов осталось только пять штук на всем белом свете. Этот уникальный альт застрахован на 10 млн. фунтов. Настоящее чудо. И вот, как ни удивительно, скрипач Венгеров фантастически сыграл альтовый Концерт Уолтона, и мы успешно закончили запись нашего CD. Я очень горжусь этим диском.
Должен сказать, я убежден: Лондонский симфонический оркестр — сегодня лучший оркестр в Европе. У меня с ним очень давние связи, настоящая глубокая дружба. Я сделал с этими музыкантами запись нескольких симфоний Шостаковича (в том числе Восьмой, самой исповедальной), осуществил многие концертные программы, большие фестивали. Век буду помнить, что LSO прилетал в Нью-Йорк в 2002 году, когда меня там чествовали в связи с юбилеем. Это было что-то невероятное. Я не помню лучшего исполнения симфоний Шостаковича, в частности его 11-й симфонии («1905 год»). Играли целых три концерта, посвященных музыке Шостаковича. И это был триумф неслыханный — именно триумф оркестра и музыки Шостаковича (а не мой лично, говорю по чести). Причем интересно то, что в Нью-Йорке переменилась публика! Я эту публику знаю хорошо, потому что каждый год там бываю. После жуткого теракта 11 сентября люди стали намного тоньше чувствовать музыку. Я просто не узнал эту новую нью-йоркскую аудиторию. С таким вниманием и проникновением они слушали — вот что значит пережить настоящую трагедию. Именно теперь их потянуло к настоящей большой музыке...

ДВЕСТИ ДВАДЦАТЬ ПРЕМЬЕР

Конечно, он рыцарь музыки современной. Для него писали, ему посвящали новую музыку десятки и сотни композиторов-современников. В Амстердаме однажды провели даже фестиваль произведений всех жанров, посвященных Мстиславу Ростроповичу. Получился огромный список имен первого ряда: Прокофьев, Шостакович, Бриттен, Лессюр, Дютийе, Пендерецкий, Шнитке, Щедрин и так далее.
Когда-то, в преддверии своего 70-летия, Ростропович мечтал «сделать свою сотню», то есть исполнить именно столько новых произведений для виолончели, ему посвященных. Теперь можно назвать некоторые другие цифры заповедного списка: виолончельных премьер он исполнил свыше 130 симфонических произведений, ему посвященных, продирижировал 78, новых опер — 9, фортепианных премьер (в вокальных циклах с Вишневской) — 2. Итого — 220 премьер музыкальных произведений, ему посвященных. Своей «последней виолончельной премьерой» Растропович категорически назвал Largo для виолончели и оркестра Кшиштофа Пендерецкого (? 131 в пресловутом списке), которое он исполнил 19 июня 2005 года в Вене, где его партнерами были Венский филармонический оркестр и дирижер Сейджи Озава.
Западная пресса в некоторых своих высказываниях о Ростроповиче и его «последней виолончельной премьере» подчеркивала некий скорбный оттенок события. «Это был трагический момент: сидеть на сцене и осознавать, что огромная глава вашей музыкальной жизни завершается?» — спрашивали реформатора виолончели XX века корреспонденты немецкой газеты «Die Zeit» весной 2006 года. «Нет, абсолютно ничего подобного, — возражал Ростропович. — Когда готовишь премьеру, просто нужно очень много работать...»
Еще бы! В день премьеры Largo Пендерецкого с Венским филармоническим оркестром Ростропович еще исполнил грандиозный Концерт для виолончели Дворжака. Иначе, как титаническим, такое выступление 78-летнего музыканта не назовешь.
О том, что маэстро намерен объявить премьеру сочинения Пендерецкого своим последним сольным выступлением на виолончели, слухи ходили давно. Но отвечая на мой вопрос по этому поводу, Слава уточнил свою позицию с характерной для него долей парадоксальности: «Нет, это не последнее сольное выступление на виолончели, а последнее первое исполнение виолончельного произведения, последняя премьера на виолончели. Потому что я не знаю современных композиторов, которые сочинили бы такое произведение для виолончели, которое стоило бы долго учить». Все правильно. Время для Ростроповича — вещь драгоценная. «И я буду, конечно, продолжать свои выступления с нормальным виолончельным репертуаром», — закончил свой ответ Мстислав Леопольдович.
Так или иначе, историческая цепочка связей Мстислава Ростроповича с современными композиторами разных школ, разных народов не прерывалась никогда. В этих связях осуществлялась всепланетарная жизнь русского творческого духа нашего героя. Случалось, даже в последние годы в одном концертном сезоне Ростропович давал не одну премьеру.
Помню наш короткий диалог в 2001 году. Я задала традиционный вопрос:
– Будут ли в нынешнем году твои премьеры новой музыки?
– Будут. И весьма значительные. 11 июля в Париже состоится мировая премьера Концерта для виолончели с оркестром интересного композитора Танги. А 28 октября в немецком городе Кронберге прозвучит новое произведение Родиона Щедрина для виолончели со струнным оркестром и литаврами, имеющее весьма романтическое название — «Очарованный странник».
– Слава, как это хорошо – «Очарованный странник»! Эта песня о тебе.

ПОСЛЕДНИЙ ЮБИЛЕЙ

Пируйте же, пока еще мы тут!
Увы, наш круг час от часу редеет..
Александр Пушкин

Все в жизни Ростроповича было необыкновенно. Свое 70-летие он отмечал не просто в Париже, а в Елисейском дворце; 75-летие - не просто в Лондоне, а во дворце Букингемском. Задолго до следующего большого юбилея Мстислав Леопольдович получил письмо от Президента России, в котором Владимир Путин предложил отметить 80-летие маэстро в Московском Кремле. Естественно, музыкант с радостью принял это предложение и разослал приглашения своим друзьям. Наконец-то он встретит свой Большой юбилей в России!..
Итак, торжественный вечер, посвященный 80-летию Мстислава Ростроповича, состоялся 27 марта 2007 года в Москве, в Банкетном зале Кремлевского дворца. Съехалось почти 600 гостей со всего света. Приветствовать Маэстро прибыли главы ряда зарубежных государств, правящих династий и членов их семей. В зале присутствовали члены правительства России, губернаторы разных городов, выдающиеся музыканты и друзья Мстислава Ростроповича.
Невероятно похудевший, но улыбающийся солнечной улыбкой, в своем парадном концертном костюме с бабочкой, явился встреченный овацией Мстислав Ростропович в окружении своих родных и близких. Этого момента трепетно ждали все, кто знал о серьезной болезни Маэстро...
Первым взял слово виновник торжества, признавшись, что чувствует себя счастливейшим человеком рядом с друзьями и близкими, рядом с Президентом России, который почтил своим присутствием этот праздничный вечер.
В ответной речи Владимир Владимирович Путин, в частности, сказал: «...Все, к чему прикасаются руки Ростроповича, будь то смычок или дирижерская палочка, – все начинает благоухать талантом... Конечно, его почитают короли и главы государств, но сила его в том, что его любят миллионы людей. Более 25 лет он занимается благотворительной деятельностью в пользу России. Я сам был свидетелем и участником одной из благотворительных акций Ростроповича, когда он тащился на «скорой помощи» из Санкт-Петербурга в Москву по ночной зимней дороге, перевозя дорогостоящую медицинскую технику, прибывшую из-за океана... Дорогой Слава! Мы поздравляем тебя от всей души, от всего сердца с юбилеем. Мы сделаем все, чтобы быть достойными твоей дружбы».
Владимир Путин вручил Мстиславу Ростроповичу орден «За заслуги перед Отечеством» I степени и расцеловал юбиляра.
А министр иностранных дел Сергей Лавров напомнил о том, что среди многочисленных миссий у Мстислава Ростроповича есть еще и миссия «посла доброй воли ЮНЕСКО». И от лица дирекции ЮНЕСКО вручил юбиляру «Золотую медаль Моцарта».
Изысканный ужин сопровождался грандиозной концертной программой, в которой приняли участие всемирно прославленные музыканты - певцы, дирижеры, солисты-инструменталисты, оркестры, хоры, танцевальные ансамбли, учащиеся детского колледжа искусств и воспитанники Центра оперного пения Галины Вишневской, а также молодые музыканты, стипендиаты Благотворительного фонда Мстислава Ростроповича. Московским государственным академическим симфоническим оркестром дирижировали Павел Коган и Валентин Жук. Сейджи Озава дирижировал камерным ансамблем «Караван», исполнив «Серенаду» для струнного оркестра Чайковского. Вечер завершился представлением финала оперетты Штрауса «Летучая мышь» в постановке труппы «Геликон-оперы» вместе с Московским мюзик-холлом (режиссер Дмитрий Бертман).
А банкетные столы сияли россыпями свежих подсолнухов, напоминая о шутливой кличке Подсолнух, которую дали студенту Славе Ростроповичу сокурсники по консерватории, подразумевая его яркую личность, словно устремленную к солнцу и небу...

УШЕЛ В БЕССМЕРТИЕ...

...Под пение мужского хора Сретенского монастыря гроб тихо опускается в землю, посылая прощальный свет золотого распятия. Летят десятки горстей земли в новоявленную могилу, над которой вскоре вырастает деревянный крест, поражающий упрямой нереальностью надгробной надписи и мистической игрой цифр 2 и 7:

Ростропович Мстислав Леопольдович
27.03.1927–27.04.2007

Россия хоронила своего великого сына, словно отказываясь верить в происходящее, страстно желая духовного продолжения «эпохи Ростроповича» в жизни реальной, не только вечной... Казалось, его смерть – это ошибка! Казалось, «заражение» личностью Ростроповича огромного мира музыки, всех граней духовной и гражданской жизни России и всей планеты не может иссякнуть никогда. Потому что он и при жизни всегда находился как бы «над» физической жизнью. Мог ли он вообще покинуть это мощно освоенное им бесконечное духовное пространство?..
Да, он жил по законам не земным, но космическим. Его одолевало обостренное чувство времени. Он постоянно спешил, мечтая «все успеть», то есть объять необъятное. Жил на пределе напряжения всех физических и духовных сил. Как будто вот-вот ему придется «отчитываться» ТАМ, перед его любимыми учителями, великими композиторами XX века. Казалось, он всегда держал экзамен перед Вечностью, перед Музыкой, в которую влюблялся, по его словам, «до обморока». Он вообще пребывал в состоянии некоей глобальной влюбленности в жизнь и людей. Отсюда – эта ответная всенародная любовь и признание. Имя «СЛАВА» даже без фамилии было знакомо и любимо всей планетой. Воистину он был Человеком Века, который своим магическим артистизмом и фантастическим общественным темпераментом объял весь цивилизованный мир, создав некий новый круг «кровообращения» Жизни, Творчества, Культуры и связей между людьми. Создал новый тип Корифея Эпохи...
«Ростроповича и сравнивать не с кем». «Ростропович – новое, уникальное явление в музыкальной культуре... Он не похож ни на кого на Олимпе гениев искусства»... Так говорили о нем после похорон и еще будут говорить.
Он мужественно боролся с болезнью, которая настигла его еще в мае 2006-го. То, что случилось тогда с Мстиславом Леопольдовичем, по словам его младшей дочери, было для него самого настоящим шоком. «Ведь до недавнего времени отец ничем не болел, он вообще до 78 лет никогда не обращался к врачам, – рассказывала Елена. - И ни разу в жизни не отменил ни одного своего выступления». Надо же было так случиться, что болезнь обрушилась на музыканта именно в год 100-летия Шостаковича, потребовавший от маэстро сверхчеловеческих сил. Между тем он выполнил почти все запланированные контракты, связанные с юбилеем великого композитора. Отменил лишь фестиваль в США, зато провел симфонические концерты из произведений Шостаковича в Японии в самом конце 2006 года. Успел вместе с Галиной Вишневской открыть Музей-квартиру Дмитрия Шостаковича в Санкт-Петербурге. Дал свои последние мастер-классы в Воронеже, городе отца и деда Ростроповичей...
Он ушел из жизни в Пасхальные дни, когда Москва была наполнена колокольными звонами 36 храмов, где пели лучшие хоры России и других стран, участников Пасхального фестиваля. В Большом зале Московской консерватории, куда 28 апреля, в день гражданской панихиды шли тысячи людей, чтобы проститься с великим музыкантом, звучала только музыка. Слов не было... Никаких надгробных речей... Только музыка и горы цветов... Около 17 часов проститься со Славой приехал Президент России Владимир Путин... Выносили гроб, чтобы перевезти его в храм Христа Спасителя, под звуки Лакримозы из «Реквиема» Моцарта... А 29 апреля 2007 года, после воскресной литургии, викарий Патриарха Московского и всея Руси архиепископ Орехово-Зуевский Алексий совершил отпевание... Среди многочисленных прихожан, гостей, делегаций из разных стран на церемонии отпевания в храме Христа Спасителя присутствовали королева Испании София, супруга экс-президента Франции Бернадетт Ширак, супруга экс-президента России Наина Ельцина, вся семья Мстислава Ростроповича – Галина Вишневская, дочери Ольга, Елена и шестеро внуков в глубоком трауре...
Хоронили на кладбище Новодевичьего монастыря.
Когда траурный кортеж двинулся по центральной аллее кладбища, сквозь хмурые облака вдруг прорвались солнечные лучи, осветив нежную зелень могучих деревьев. И словно вторя голосам природы и весенней земли, зазвучали юношеские голоса мужского хора Сретенского монастыря...
В эти прощальные минуты невольно пришли на память удивительные в своей афористической емкости слова Мстислава Ростроповича: «Между Жизнью и Смертью нет ничего, кроме Музыки». А еще вспомнились его полные вызывающего «пушкинского» бесстрашия и неподражаемого озорства высказывания о собственной кончине: «Я не боюсь смерти ни капли. Я знаю, что ОНИ (то есть великие ушедшие современники. – Т.Г.) меня ТАМ ждут. Я даже знаю, что на одном облаке там уже стоит бутылочка...»
Ну конечно же стоит!

Т.Н. ГРУМ-ГРЖИМАЙЛО

Мстислав Ростропович. Жизнь как легенда. Часть 1

Мстислав Ростропович. Жизнь как легенда. Часть 2