Можно сказать, что Джек Лондон стал писателем, преодолевая семейный рок. Скандальная известность постучалась в его судьбу еще до рождения. В июне 1875 года жители Сан-Франциско прочли в газете «Кроникл» леденящую кровь историю: женщина выстрелила себе в висок в ответ на требование мужа умертвить еще не родившегося ребенка. Героями публичного скандала были Флора Уэллман, заблудшая дочь добропорядочного семейства, и странствующий астролог профессор Чейни (Чани) — мать и отец будущего писателя.

О прошлом профессора Чейни известно немного: чистокровный ирландец, в молодости много лет провел в морях. Ко времени знакомства с Флорой это был пятидесятитрехлетний астролог со своей клиентурой, для которой составлял гороскопы, лектор, популяризатор оккультных наук, автор соответствующих книг и статей в журнале «Здравый смысл» — первом атеистическом издании, что значило «прогрессивном». Астрологию профессор считал такой же точной наукой, как математика и, к примеру, будучи очень женолюбивым, парировал упреки в нарушении морали, указывая на свой гороскоп: «Увы! Так уж мне на роду написано».

Тридцатилетняя Флора была некрасива — переболев в юности тифом, носила накладные черные локоны и большие очки, скрывающие следы болезни. Однако живой, авантюрный ум, решительная манера поведения делали ее, видимо, привлекательной. Из своего вполне состоятельного семейства (отец был предпринимателем) по каким-то причинам она ушла давно, что по тем временам для девушки было неслыханным поступком. Отношения с родителями прервались навсегда, и до встречи с астрологом Флора скиталась из города в город, зарабатывая на хлеб уроками музыки. Она также увлекалась астрологией, была страстной спириткой и проводила платные спиритические сеансы. С профессором Чейни они прожили вместе год, не состоя в законном браке. Их сын Джек все же появился на свет 12 января 1876 года, а у Флоры остался шрам на виске. Отец не захотел видеть ребенка. После инсценированного Флорой самоубийства (как считал профессор) и обрушившегося на него позора Чейни навсегда покинул Сан-Франциско и своего отцовства не признал до самой смерти.

Фамилию Джеку на восьмом месяце жизни дал его отчим — Джон Лондон. В течение одного года он потерял любимую жену и сына, кто-то из знакомых посоветовал ему посетить спиритический сеанс — может быть, родные подадут ему весточку оттуда и облегчат его страдания. Неизвестно, получил ли он весточку, зато нашел себе там новую жену — Флору. По воспоминаниям, это был мягкий по характеру и красивый внешне человек. Что его заставило жениться на неуравновешенной и экзотичной Флоре, для многих осталось загадкой. Зато Джеку повезло — он обрел настоящего отца (что редко получается из отчимов) и двух сестер, дочерей Джона от первого брака, которые навсегда стали ему самыми близкими людьми, особенно — Элиза (Вообще же у Джона Лондона было десять детей от первой жены, но старшие уже жили отдельно). Отчим внес в жизнь Джека семейное тепло — ласку, сочувствие и поддержку во всех делах, чего не могла, по своему нраву, дать ему мать.

Жажду успеха и скорого обогащения Флора возвела в семейную мечту. Джон Лондон перебрал множество профессий — каменщика, плотника, торговца овощами, агента зингеровской компании, полисмена, фермера… Не раз авантюрные задумки Флоры приводили семью на грань нищеты. Когда их ферма, дававшая неплохие доходы, из-за «усовершенствований» Флоры пришла в упадок, Лондоны переехали в пригород Сан-Франциско — Окленд.

С десятилетнего возраста Джек вынужден был зарабатывать на семью — торговал газетами, был помощником у торговца льдом, служил мальчиком в кегельбане. В это же время он сделался страстным читателем, открыв для себя, что на свете есть библиотеки. Закончив начальную школу, он поступил рабочим на консервный завод, где работал по 18–20 часов. «Я не знал ни одной лошади в Окленде, которая работала бы столько часов, сколько я…» — вспоминал он то время. Боясь окончательно превратиться в рабочую скотину, он совершает для своего возраста довольно смелый поступок — занимает у своей няни, негритянки Дженни, которая по-матерински его любила, триста долларов, покупает шлюп «Рэззл-Дэззл» и становится «устричным пиратом», участвуя в опасных для жизни браконьерских налетах вместе с «устричной флотилией».

Устрицы «пираты» сдавали в рестораны и имели неплохие заработки. Пятнадцатилетний подросток вел вполне взрослую жизнь, наравне с товарищами по промыслу, полюбив буйные драки, кабаки, неразбавленное виски, дикие песни, даже завел себе подружку, которая устроила на шлюпе его первое «семейное гнездышко»… Видавшие виды «морские волки», наблюдая, как спивается пятнадцатилетний морячок, отводили ему год жизни, не больше. К счастью, благодаря отважному характеру Джека (он быстро сделался «королем пиратов»), его переманил на службу рыбачий патруль, который как раз боролся с браконьерами.

В 1893 году Джек Лондон нанялся на шхуну матросом и отправился к Японским берегам охотиться на котиков. Вернувшись через семь месяцев домой, вынужден был устроиться рабочим на джутовую фабрику — в Калифорнии была безработица.

Собственно к писательству Джека Лондона подтолкнула Флора, превратив его смутные мечтания в реальность. Вечно озабоченная мыслью, как бы разбогатеть, она вспомнила, что отец Джека писал книги, и принесла сыну газету «Сан-Франциско колл», где объявлялся конкурс на лучший рассказ и победителю обещалась премия в двадцать пять долларов. Джек, не раздумывая, расположился тут же за кухонным столом, и через сутки рассказ был готов — «Тайфун у японских берегов». Он получил первую премию, а рецензент в той же газете писал: «Самое поразительное — это размах, глубокое понимание, выразительность и сила. Все выдает молодого мастера», не подозревая, что мастер — семнадцатилетний подросток, не закончивший даже среднюю школу.

Весной 1894 года в Соединенных Штатах (период американского кризиса) происходили большие народные волнения. Огромные толпы безработных под предводительством Келли отправились из Калифорнии в Вашингтон требовать у правительства помощи. Джек Лондон решил к ним присоединиться. Догоняя армию Келли на случайных поездах, он проехал безбилетником почти всю Америку, побывав в Чикаго, Бостоне, Вашингтоне, Нью-Йорке. Во время этих скитаний он прибился к шайке подростков, которые научили его, как «зашибать по малому на главном ходу», то есть клянчить на центральной улице, как «прокатить» пьянчужку, «почистить тугой узелок», «стибрить» дорогую шляпу с головы зазевавшегося прохожего. Его язык обогатился такими словами, как «быки», «фараоны», «загребалы», «зеленые пижоны» и т. п. Этот юношеский опыт вошел в его книгу «Дорога». В конце концов за бродяжничество он попал в тюрьму и отсидел месяц.

Возможно, это событие заставило его вернуться в Сан-Франциско и засесть за учебники, поступив девятнадцати лет в среднюю школу, чем он нимало не смущался. Жил он случайными заработками. В это же время он увлекается модным тогда социалистическим учением, зачитывается трудами социалистов-утопистов, «Манифестом Коммунистической партии» Маркса и Энгельса, вступает в клуб, где собиралась оклендская интеллигенция подискутировать на модные темы социалистического переустройства жизни.

Пропагандистская деятельность принесла Джеку Лондону местную известность, газеты называли его «мальчиком-социалистом», он подвергался аресту как человек, вносящий в общество революционную смуту. У Джека Лондона была и личная причина враждовать с целым светом — его внебрачное происхождение и неустойчивое положение; эта обида не утихала в нем до самой смерти. Он познакомился в клубе с Эдвардом Эпплгартом, юношей из интеллигентной состоятельной семьи, а чуть позже и с его сестрой Мэйбл — хрупким, изнеженным существом с безукоризненными манерами и аккуратно уложенными университетскими знаниями в хорошенькой головке. Он влюбился в нее со всей пылкостью возраста и поклонялся ей как божеству. Вся эта история отразится в его самой знаменитой книге «Мартин Иден». «Почти во всех странах мира я встречал авторов, которые уверяли, что своим побудительным импульсом и твердой решимостью стать писателями они обязаны чтению „Мартина Идена"…» — свидетельствует биограф Джека Лондона Ирвинг Стоун.

Но, пожалуй, для самого Джека Лондона решающим «побудительным импульсом» к тому, чтобы прославиться как писатель и разбогатеть, стала любовь к Мэйбл. Впрочем, этим импульсом могла стать любовь к любой другой девушке, просто Мэйбл блестяще справилась с ролью, отведенной судьбой, — своей нерешительностью и сословными предрассудками невольно подстегивая честолюбие начинающего писателя.

В 1896 году он оставляет школу и просиживает за книгами по девятнадцать часов в сутки, готовясь к поступлению в Калифорнийский университет. Экзамены Джек успешно сдал, но проучился всего один семестр из-за отсутствия средств. Тратя последние гроши на почтовые марки, он начинает рассылать по журналам свои рассказы и очерки, однако ни одного из них не принимают к печати. Нужда заставляет его поступить на работу в прачечную Бельмонтской академии. Будущий писатель, который прославит Америку на весь мир, стирал, крахмалил и гладил белье студентов, преподавателей и их жен по восемьдесят часов в неделю. В воскресенье он был способен только на то, чтобы отоспаться.

Из этого тупика его вырвала клондайкская золотая лихорадка. 25 июля 1897 года Джек Лондон вместе с Шепардом — мужем сводной сестры Элизы и на деньги от их заложенного дома отплывает на корабле «Уматилла» в Клондайк на Аляску за золотом. Там он пробыл ровно год, пережил не одну смертельную опасность, перешел с грузом через труднейший Чилкутский перевал, заполнил свои блокноты множеством наблюдений, приобрел цингу, но не добыл ни одной унции золота. И все же именно он заработал на золотой лихорадке много больше, чем удачливые первопроходцы на золотоносном ручье Бонанза. Первую большую славу ему принесла первая же книга «Сын волка» (1900), куда вошел клондайкский опыт. Критика захлебывалась от похвал: «крупный, могучий художник…»; «внушает веру читателю в человеческое мужество…»; «в противоположность стандартно-счастливым концовкам у него преобладают трагические интонации там, где человек сражается со стихийными силами природы…». «Сын волка» был поставлен рецензентами по мощи человеческого духа даже выше Киплинга, любимого писателя того времени, которого Джек Лондон считал своим учителем. Но это все произойдет только через несколько лет.

Вернувшись из Клондайка без гроша в кармане, Джек Лондон узнал, что умер отчим, которого он горячо любил. Все заботы о семье легли на его плечи. Ему удавалось только изредка пробавляться случайной работой — Запад переживал последствия кризиса. От недоедания Джек так ослаб, что с трудом вставал из-за стола, где писал свои рассказы. Тряпье, в которое превратилась его одежда, не позволяло ему даже навещать любимую Мэйбл. Не в первый раз его посетила мысль о самоубийстве, он даже принялся составлять прощальные записки…

Освоение «черного жанра» было прервано неожиданным письмом из солидного литературного журнала «Трансконтинентальный ежемесячник» с известием о публикации рассказа «За тех, кто в пути!», а вечером того же дня он получил еще одно послание — из журнала «Черная кошка», где тоже был принят рассказ. Солидный «Ежемесячник» за один из лучших его рассказов заплатил гонорар в пять долларов, а «несолидная» «Черная кошка» за проходной рассказ — целых сорок! Для Джека Лондона по тем временам это было целое состояние. Трудности еще не кончились, но литературная удача уже нашла дорогу в его дом.

Тут же появился и искус — приглашение из почтового ведомства на постоянную работу за шестьдесят пять долларов в месяц. Это могло обеспечить вполне пристойное существование всей семье, позволило бы Джеку жениться на Мэйбл, в то время как литературный труд никаких гарантий еще никому в жизни не обещал. Между Флорой и Джеком состоялся семейный совет — что выбрать. И тут мать, лишившая его в детстве любви, отравившая ему юность своим несносным характером, приняла твердое решение — продолжать занятия литературой, раз ему дан талант, пообещав Джеку во всем свою поддержку. Возможно (если отбросить патетику), литературный успех сына мог стать оправданием ее сумбурной судьбы.

С этого момента Джек Лондон устанавливает для себя раз и навсегда правило — писать по тысяче слов ежедневно. Фраза: «Свою тысячу слов я сегодня написал», немного режущая русский слух «бухгалтерией», проходит через всю его жизнь (если перевести на наши мерки, это около пяти машинописных страниц). В периоды творческого подъема ему удавалось доводить свою ежедневную норму до полутора тысяч слов.

Второе решение, обозначившее начало его профессиональной литературной деятельности — приобретение системы знаний для выработки своей рабочей философии: новейшие знания плюс форма повествования, соответствующая времени. «Ведь если искусство и вечно, — писал он, — то форма рождается вместе с поколением». Его рабочая философия должна была заставить прислушаться к его слову «пресыщенное ухо мира».

Он овладевал знаниями «со страстью влюбленного», — патетически напишет его биограф. Это было именно так. Духовными отцами Джека Лондона стали Дарвин, Спенсер, Маркс и Ницше, чьи труды он проштудировал и законспектировал, как школьник. При этом в его системе взглядов как-то причудливо сплелись два взаимоисключающих увлечения — социализмом и теорией сверхчеловека Ницше, который считал социализм заговором слабых и бездарных против сильной личности. Разумеется, Джеку Лондону ближе был Ницше, ведь себя он без сомнения считал сверхчеловеком, как и многих своих героев. Джек Лондон был человеком XX века, в его взглядах и произведениях отразились все увлечения, заблуждения и противоречия века. Но не это стало главным содержанием его книг, иначе они ушли бы вместе со своими временем в небытие — в них победила художественность, мощь его таланта и правда жизни, потому лучшие книги Джека Лондона перечитывает каждое новое поколение.

С первыми литературными удачами к Джеку Лондону пришла уверенность в своих силах. Новый XX век он хотел начать с женитьбы на Мэйбл Эпплгарт. Джек явился к ней с предложением руки, в которой держал сигнальный экземпляр своей повести «Северная Одиссея» как залог их будущего жизненного успеха. Однако ее мать не спешила назвать Джека Лондона зятем, дочь же не решалась ее ослушаться. Будучи человеком безотлагательных решений, он приходит к мысли устроить свой брак «на разумной основе» и вскоре женится на преподавательнице математики Элизабет Маддерн (по-домашнему Бэсси), невесте погибшего друга. Он был уверен, что она даст ему красивое, здоровое потомство и обеспечит условия для работы.

Его литературные дела идут все более успешно. В 1901 году Джек Лондон пишет свой первый роман «Дочь снегов». Через год по предложению ассоциации «Америкен пресс» едет корреспондентом в Лондон, несколько недель живет в трущобах Ист-Энда вместе с бродягами, собирая материал для книги «Люди бездны», которая выйдет в 1903 году. Поправляются и его материальные дела — издательство Макмиллан начинает ему выплачивать по 150 долларов ежемесячно за право издания его будущих произведений. Влиятельнейший журнал «Сатердей ивнинг пост» публикует в 1903 году его новую повесть «Зов предков», и у Джека Лондона появляется возможность осуществить свою давнюю мечту — он покупает шлюп «Спрэй», на котором путешествует вместе с семьей.

К тому времени у него уже появились две дочери — Джоан и Бэсси. Однако «разумная основа» брака оказалась непрочной. Выразительнее всех о разрыве рассказывает покинутая жена Элизабет: «Как-то в конце июля мы с Джеком после завтрака остались поговорить у ручья… Он сказал, что подумывает о покупке ранчо в южнокалифорнийской пустыне, и спросил, не буду ли я против того, чтобы там поселиться. Я ответила, что вовсе нет… Часа в два я отвела детей домой спать. Мисс Киттредж (гостившая у них подруга Элизабет. — Л.К.) давно уже поджидала поблизости; они с Джеком пошли на большой гамак у дома миссис Эймс и стали разговаривать… В шесть Джек вошел к нам в домик и сказал: „Бэсси, я тебя оставляю". Не понимая, о чем он говорит, я спросила: „Ты что, возвращаешься в Пьедмонт?" — „Нет, — ответил Джек. — Я ухожу от тебя… развожусь…" Я все восклицала: „…Что с тобой случилось?"»

Случилась страсть, которая в миг разрушила «разумную основу» их союза. Этот небольшой фрагмент не имеет, конечно, отношения к творчеству Джека Лондона, но исчерпывающе характеризует его натуру, не выносящую полумер, что, возможно, объяснит столь немыслимый финал его жизни.

«Разлучница» Чармиан Киттредж не блистала красотой, как Бэсси, была лет на шесть старше Джека Лондона; она не подарила ему сына, о котором он мечтал всю жизнь (их единственная дочь умерла через несколько дней после родов), но привязанность к ней Джек Лондон сохранил на всю жизнь и до конца дней считал ее «своим ребенком». Она же была ему верным другом в самые тяжелые периоды его жизни и «товарищем по играм» во всех безумствах «сверхчеловека».

Главных безумств было два. В 1906 году Джек Лондон задумал кругосветное путешествие, включая посещение Петербурга, на яхте «Снарк», которую собрался строить по собственному проекту — с невероятным размахом. Проект имел множество дефектов, Джека Лондона обманывали поставщики и рабочие, он ухлопал на свою «мечту» массу средств и энергии, но 4 апреля 1907 года вместе с Чармиан вышел на весьма ненадежном «Снарке» в Тихий океан. Здесь же на борту приступил к работе над романом «Мартин Иден» (тысяче слов в день не могло помешать ничто!).

Они посетили Гавайские острова, неделю прожили на Молокаи — острове прокаженных, затем — Маркизские острова и наконец весной 1908 года с большими трудностями достигли Таити. Материальные проблемы заставили их оставить «Снарк» и съездить домой. Получив аванс под «Мартина Идена», Джек Лондон и Чармиан возвращаются на Таити и плывут на «Снарке» к островам Самоа, Фиджи, Новые Гебриды, Соломоновым, не раз рискуя своей жизнью. В мужестве Джек Лондон не уступал ни одному герою своих романов. В это же время он пишет роман «Приключение» и цикл южных рассказов. В сентябре 1908 года тяжелая болезнь Джека Лондона заставила Чармиан переправить его в Сидней и уложить в больницу. В мае 1909 года ему делают операцию, «Снарк» приводят в Сидней и продают с аукциона. Лондон возвращается на свое ранчо в Глен-Эллен и пишет роман «Время-не-ждет».

Второе безумство Джека Лондона — строительство на ранчо в Глен-Эллен огромного здания, которое он назвал «Дом Волка». Элиза Шепард переезжает к нему, чтобы вести его финансовые дела. Строительство продолжается несколько лет. В это время выходят в свет сборники рассказов «Потерявший лицо», «Революция», пьеса «Кража» (1910), «Когда боги смеются», «Сказки южных морей», «Путешествие на „Снарке"» (1911); «Сын Солнца», «Храм Гордыни», «Смок Беллью» (1912).

В 1913 году Джек Лондон находится в зените мировой славы, его книги переводятся на многие европейские языки, его красивое, мужественное лицо по фотографиям знают во всех концах света, на своем ранчо он проводит небывалые по размаху сельскохозяйственные эксперименты, у него работает более 80 человек. Он вынашивает план основания на своей земле сельскохозяйственной общины, где будут жить лучшие его работники. К нему приходят тысячи писем от товарищей по партии — социалистов с просьбой поселиться у него. И поселяются. Кроме того, к ранчо прибивается всякий сброд, который Джек Лондон называет «бродячими философами» и проводит с ними многие часы в беседах. Снова появляется виски и бешеные прогулки по окрестностям на четверках лошадей. Он раздает деньги направо и налево каждому просящему… Получая огромные гонорары, он не вылезает из долгов. В то же время в печати те же социалисты упрекают его в измене их делу и в том, что он возводит для себя дворцы.

Наконец «Дом Волка», который должен был стать достойным жилищем для «сверхчеловека», призванного спасти американскую литературу, экономику и общество от упадка (под конец жизни это стало навязчивой идеей Лондона), был закончен и подготовлен для вселения. В ту же ночь он сгорел. Вместе с ним что-то сгорело и в могучей натуре Джека Лондона. Он еще продолжал работать над новыми произведениями, но их понемногу начинало покидать то джеклондоновское обаяние силы и мужества, которое покорило весь мир. Приступы депрессии, знакомые ему смолоду, проявлялись все чаще и чаще. Он пытался сблизиться с дочерьми и предлагал им жить у него, но Элизабет противилась этому. Он напишет старшей — Джоан: «Из ревности к другой женщине она поступилась твоим будущим». Дочери остались с матерью.

В 1916 году Джек Лондон заболевает уремией, все чаще жалуется на усталость. Вместе с Чармиан посещает Гавайские острова, пишет там повесть «Майкл, брат Джерри», но все это не приносит ему ни радости, ни облегчения. Он задумывает путешествие по странам Востока, покупает билеты, но тут же возвращает их. Выходит из рядов Социалистической рабочей партии, как будто расставляя последние точки над «i»…

Утром 22 ноября 1916 года Джека Лондона нашли в своей спальне без сознания с признаками отравления морфием. К вечеру, не приходя в сознание, он скончался. По словам доктора Томпсона, в эти минуты Чармиан больше всего была обеспокоена тем, чтобы его смерть не была приписана ничему, кроме уремии. Через день его кремировали и похоронили на холме у ранчо; это место он сам указал за несколько недель до ухода из жизни.

По сей день ведутся споры, было ли это самоубийство или случайная передозировка лекарства.

Джек Лондон прожил поистине сверхчеловеческую жизнь. За 16 лет своей литературной деятельности он написал 50 книг, бессчетное количество статей, проехал всю Америку с лекциями о социализме как совершенной форме мироустройства, не отказал ни одному человеку, кто просил его о помощи… Со всей страстностью своей натуры он пытался материализовать три своих великих иллюзии: брак «на разумной основе» со здоровым потомством, социализм и теорию сверхчеловека. «Разумный брак» отомстил ему отчуждением дочерей; социализм — поджогом его «Дома Волка», а с третьей иллюзией он расстался сам. Джек Лондон был человеком своевольных решений — материалистом. Когда жизнь стала покидать тело и он больше не ощущал себя сверхчеловеком — он убил свой дух.