РОКОКО — культурный стиль, утвердившийся в Европе в XVIII в. В нем господствовал ценностно-нормативный культ всего естественного, в том числе идея-философема естественного человека.
Когда в 1715 г. во Франции после многих десятилетий блистательного царствования умер король Людовик ХIV, то его преемником стал пятилетний правнук, а роль регента при несовершеннолетнем короле начал исполнять герцог Филипп Орлеанский, имевший прозвище «хвастливого распутника». Вместе с периодом Регенства (1715 - 1723) наступила новая эпоха в жизни государства, общества и культуры, которая продлилась до 1789 г., т. е. до разрушения Бастилии и начала Великой Французской революции. Культурная жизнь Франции этого периода складывалась из взаимодействия трех основных стилей – рококо, сентиментализма и стиля Просвещения. За первым стояла дворянская и в первую очередь придворная аристократия, за вторым – молодой, восходящий класс национальной буржуазии, а проводниками и апологетами Просвещения выступали преимущественно представители творческой интеллигенции – мыслители, ученые, писатели, поэты.
Философия либертинажа. Мировоззернческим основанием культуры рококо служила философия либертинажа (от лат. libertinusn –освобожденный, свободный). Обозначающая свободу от религиозно-церковных норм, она достаточно прочно утвердилась во французской литературе XVIII вв. Ее истоки можно обнаружить в образе мольеровского Дон-Жуана, в его характерном диалоге со слугой Сганарелем:
«Сганарель: Хотелось бы мне выведать ваши мысли. Неужели вы совсем не верите в небо? Дон Жуан: Оставим это. Сганарель: Стало быть, не верите. А в ад? Дон Жуан: Э! Сганарель: То же самое. А в дьявола, скажите пожалуйста? Дон Жуан: Вот-Вот. Сганарель: Тоже, значит, не особенно. Ну, а в будущую жизнь хоть сколько-нибудь верите? Дон Жуан: Ха – ха!.. Сганарель: … Однако нужно же во что-нибудь верить. Во что вы верите? Дон Жуан: Во что я верю? Сганарель: Да. Дон Жуан: Я верю, Сганарель, что дважды два – четыре, а дважды четыре – восемь» (Мольер Ж. Б. Комедии. М., 1983. С. 145).
В категориях либертинажа выстроена жизненная философия абсолютного большинства создателей и носителей культуры рококо.
Эстетика рафинированной естественности. После господства духа строгой нормативности, характерного для эпохи Людовика XIV, воцарилась атмосфера фривольной раскованности. На сцене, в поэзии, живописи торжественная театральность уступила место грациозной чувственности. Мебель стала более миниатюрной и комфортной, украшения из тяжелого золота были вытеснены серебром и хрупким, изящным фарфором. Живописцы стали чаще пользоваться не масляными красками, а пастелью с ее светлым, нежным колоритом. Так возник новый стиль рококо (франц. rococo – вычурный) - стиль светских салонов, аристократических гостиных, дворянских усадеб, загородных домов и замков. В нем отсутствовал пафос парадной государственности, откровенного властолюбия и военно-политических амбиций, характерный для классицизма. Рококо – это погруженность в частную жизнь, интимную атмосферу аристократического быта, отдыха, развлечений, игр, пиршеств, любовных утех. В нем нет волевого начала, героической напряженности, явно выраженного интеллектуализма и высокой этики. Вместо всего этого царит откровенный гедонизм с его созерцательной расслабленностью и эротической чувственностью. Экзальтированная религиозность барокко и моральная патетика классицизма оказались вытеснены эстетическими принципами, защищающими право человека на земные, греховные услады.
Эстетика рококо обнаружила способность облекаться в самые причудливые формы, от совершенно безобидных до разрушительных и преступных. Те и другие находили своих приверженцев во всех социальных слоях, от королевского двора до лакейских каморок. Так, маркиза де Помпадур устраивала в своих замках сельские праздники, где разыгрывались идиллические сценки пастушеской жизни. Сама она могла появиться во время таких представлений в наряде простой садовницы, а придворные дамы рядились птичницами и молочницами. Королева Мария-Антуанетта, любившая по временам одевать ситцевое платье и соломенную шляпку, устроила в саду одного из своих дворцов ферму, где сама пыталась доить коров, собирать сливки и взбивать масло.
Антропология имморальной естественности. Естественному человеку культуры рококо не было дела ни до Бога, ни до государства, ни до общественного долга и норм нравственности. Руководствующийся непомерной жаждой удовольствий, он ставил во главу угла, в центр миропорядка свое естество с обостренной чувственностью, способной достигать демонической силы роковых страстей.
Антитеза разума и чувств, характерная для классицизма и разрешавшаяся в XVII в. в трагедиях Ж. Расина и П. Корнеля в пользу разума, теперь, в культуре рококо, разрешалась исключительно в пользу чувств и чувственности. Человек рококо старался как можно реже вспоминать о картезианской диктатуре разума. Его, как стихийного материалиста и атеиста, одолевало ощущение быстротечности жизни и предчувствие неизбежности смерти. Сознавая бренность всего, что сегодня цветет, а завтра увянет, он пытался заставить себя забыть об этом и погрузиться в атмосферу чувственных удовольствий, ловить ускользающие мгновения. С обреченностью смертника, приговоренного к казни, он торопился с максимально доступной интенсивностью изживать свою бренную плоть.
Его апокалиптическая философия неизбежного конца и этика безудержного гедонизма отлились не только в лаконичную формулу дворцовой аристократии «После нас хоть потоп», но и в имморально-криминальную антропологию маркиза де Сада. Автор скандальных романов и безбожных трактатов, также уверенный в том, что человеку следует быть как можно ближе к простоте естественного существования, пошел гораздо дальше невинных рассуждений Ж.–Ж. Руссо. Для него антропологема естественного человека открыла путь к апологии естественного права людей на беспрепятственное удовлетворение своих витальных потребностей и сексуальных наклонностей.
По сравнению со стилем барокко культура рококо выглядит измельчавшей и нравственно падшей. Это своего рода "мини-барокко”, сохранившее театральность, декоративность, тягу к причудливым формам, но спустившееся с небес на землю, забывшее о Боге, о возвышенных запросах души и погрузившееся в витальную стихию чувственных наслаждений. Былые религиозно-этические императивы сменились одним: "Спеши насладиться всеми радостями земной жизни!”. По этой причине в картинах живописцев данного периода библейские пророки, евангельские апостолы и христианские святые уступили место Венерам, Аполлонам, Эротам, изнеженным Купидонам, грациозным нимфам и сладострастным вакханкам.
Героев и персонажей искусства рококо не влекут гражданские доблести, им нет дела до Бога, государства, общественного долга, норм нравственности и законов права. Смысл жизни для них не в служении чему-то сверхличному, а в удовлетворении собственных чувственных вожделений. На картинах самых известных живописцев эпохи рококо Ф. Буше, А. Ватто, Ж. Фрагонара изображены большей частью люди, похожие на мимозы, не склонные к волевым и интеллектуальным усилиям, считающие себя созданными не для труда и борьбы, а для утонченных наслаждений и изысканных развлечений, которым они предаются с азартом и упоением.
Из всех возможных наслаждений культура рококо ставит на первое место любовные наслаждения. Эрос – единственное божество, которому человек рококо готов служить и поклоняться. Живопись и литература наполняются разнообразными сюжетами эротического характера от картин легкого флирта («Поцелуй украдкой» Фрагонара, «Капризница» Ватто и др.) до сцен откровенного, разнузданного разврата (роман де Сада «Сто двадцать дней Содома»). В произведениях литературы, живописи, скульптуры, наиболее типичных для культуры рококо, сексуальное влечение обставлено причудливым эстетическим декором, нормами аристократической куртуазности и театрализованной галантности. Перед зрителем, читателем предстают хотя и незамысловатые, но приятные для созерцания сцены, в которых форма изящна, изящество капризно, каприз окрашен эротизмом, а эротика несет с собой дух естественного жизнелюбия. Так заявляют о себе произведения, выполненные не в виде манифестов замкнутых эстетических пространств высокого аристократизма, но выглядящие как картины жизни «искусственного» человека, старающегося быть «естественным», то есть внемлющим зову «живой жизни», требующему, чтобы способность людей к любви не иссякала.
На фоне банальной повседневности, в свете принудительной рутины социальной нормативности мир рококо представал как гедонистическая утопия. Это был «воспеваемый в стихах и прозе, изображенный на картинах и гравюрах некий «остров любви», где царят шаловливое безделье и сладострастная лень, милая шутка и тонкий флирт, где вечны праздники и забавы, где очаровательна вечно весенняя природа, сини небеса, ласково солнце, свежи и благоуханны травы и цветы, где мужчины изобретательны и неутомимы в любви, а женщины прекрасны, нежны и наивно распутны» (Михайлов А.Д. Роман Кребийона-сына и литературные проблемы рококо. – В кн.: Кребийон-сын. Заблуждения сердца и ума. М., 1974, с. 302).
В одном из наиболее ярких произведений литературы рококо, романе А.-Ф. Прево «История кавалера де Грие и Манон Леско», любовное влечение предстает как демоническая сила или некий рок, увлекающий главного героя со стези добродетели в объятия обольстительной куртизанки и одновременно в пучину опасных приключений. По словам автора, он рассказывает историю, которая являет собой «злосчастный пример власти страстей над человеком». В преамбуле романа Прево задается вопросом, отчего люди, ясно сознающие важность и необходимость добродетельного поведения, так легко и быстро оказываются в бездне порока: «Размышляя о нравственных правилах, нельзя не дивиться, видя, как люди в одно и то же время и уважают их, и пренебрегают ими; задаешься вопросом, в чем причина того странного свойства человеческого сердца, что, увлекаясь идеями добра и совершенства, оно на деле удаляется от них». По мнению Прево, противоречия между высокими идеями и низким поведением имеют место потому, что нравственные правила являются лишь неопределенными и общими принципами, которые весьма трудно бывает применить к конкретным характерам и поступкам. Но самое главное препятствие на пути добродетели заключается в неспособности человека владеть собой, управлять своими страстями. Они властвуют над ним и толкают его на безумства и преступления, превращают в игрушку злых сил.
Трагические коллизии и авантюры, в которые люди вовлекаются силою своих страстей, всегда составляли один из главных предметов художественного изображения в мировом искусстве. Однако, в искусстве рококо драматизм этих коллизий смягчен и театрализован. Жизнь в нем часто предстает в виде театра, поступки людей выглядят как игра, а сами они ведут себя как актеры, разыгрывающие различные роли. Празднично-игровое начало определяет и содержание, и формы художественных произведений. Над всем довлеет концепция бытия как театрализованного праздника любви. Так, в живописных композициях театральность представлена напряженно-галантными позами кавалеров и дам, их изысканно-вычурной разряженностью, присутствием в их нарядах бантов и кружев, а также эстетикой замкнутых пространств, похожих на сценические площадки и изображающих укромные уголки парков, уютные гостинные, оперные ложи, дамские будуары и т. п.
В искусстве рококо царят сознание быстротечности жизни и неизбежности смерти, ощущение бренности всего, что еще не успело утратить сил и красоты. Одновременно с ними соседствуют страх смерти и стремление хотя бы на время забыть о ней, о сопутствующих ей страданиях, боли, утратах, то есть всем, что мешает радостям и наслаждениям.
Один из ведущих принципов стиля Рококо - принцип сенсуализма (от лат. sensus – ощущение), в свете которого человек рассматривался как существо, обладающее в первую очередь чувственностью и чье мировосприятие определяется его эмоциональным настроем. В соответствии с ним человек не признает над собой авторитарной власти разума, предпочитая отдаваться капризной стихии изменчивых эмоциональных состояний. В результате сенсуализм смыкается с гедонизмом, а философия чувственности оказывается тождественна философии наслаждений. Источник: Бачинин В.А. Культурология. Эстетика. Искусствознание.Серия Малая христианская энциклопедия. Т.4. - СПб., 2003.
Хочешь научиться классным современным танцам? Посмотри хастл видео. Веселый, легкий, бесшабашный парный танец не оставит тебя равнодушным
Хотите быть в курсе всех новостей из мира музыки, моды, кино и искусства? Следите за анонсами самых интересных статей на Facebook, Вконтактеи Google+.Подписаться на RSS можно здесь.
Дорогие друзья! Мы
всегда с большим интересом читаем ваши отзывы к нашим публикациям. Если статья "Культура Рококо"
показалась вам интересной или помогла в работе или учебе, оставьте свой отзыв. Ваше
мнение очень важно для нас, ведь оно помогает делать портал OrpheusMusic.Ruинтереснее и
информативнее.
Не знаете, что написать? Тогда просто скажите «СПАСИБО!» и не
забудьте добавить понравившуюся страничку в свои закладки.
