РОКОКО — культурный стиль, утвердившийся в Европе в XVIII в. В нем господствовал ценностно-нормативный культ всего естественного, в том числе идея-философема естественного человека.
Когда в 1715 г. во Франции после многих десятилетий блистательного царствования умер король Людовик ХIV, то его преемником стал пятилетний правнук, а роль регента при несовершеннолетнем короле начал исполнять герцог Филипп Орлеанский, имевший прозвище «хвастливого распутника». Вместе с периодом Регенства (1715 - 1723) наступила новая эпоха в жизни государства, общества и культуры, которая продлилась до 1789 г., т. е. до разрушения Бастилии и начала Великой Французской революции. Культурная жизнь Франции этого периода складывалась из взаимодействия трех основных стилей – рококо, сентиментализма и стиля Просвещения. За первым стояла дворянская и в первую очередь придворная аристократия, за вторым – молодой, восходящий класс национальной буржуазии, а проводниками и апологетами Просвещения выступали преимущественно представители творческой интеллигенции – мыслители, ученые, писатели, поэты.
Философия либертинажа. Мировоззернческим основанием культуры рококо служила философия либертинажа (от лат. libertinusn –освобожденный, свободный). Обозначающая свободу от религиозно-церковных норм, она достаточно прочно утвердилась во французской литературе XVIII вв. Ее истоки можно обнаружить в образе мольеровского Дон-Жуана, в его характерном диалоге со слугой Сганарелем:
«Сганарель: Хотелось бы мне выведать ваши мысли. Неужели вы совсем не верите в небо? Дон Жуан: Оставим это. Сганарель: Стало быть, не верите. А в ад? Дон Жуан: Э! Сганарель: То же самое. А в дьявола, скажите пожалуйста? Дон Жуан: Вот-Вот. Сганарель: Тоже, значит, не особенно. Ну, а в будущую жизнь хоть сколько-нибудь верите? Дон Жуан: Ха – ха!.. Сганарель: … Однако нужно же во что-нибудь верить. Во что вы верите? Дон Жуан: Во что я верю? Сганарель: Да. Дон Жуан: Я верю, Сганарель, что дважды два – четыре, а дважды четыре – восемь» (Мольер Ж. Б. Комедии. М., 1983. С. 145).
В категориях либертинажа выстроена жизненная философия абсолютного большинства создателей и носителей культуры рококо.
Эстетика рафинированной естественности. После господства духа строгой нормативности, характерного для эпохи Людовика XIV, воцарилась атмосфера фривольной раскованности. На сцене, в поэзии, живописи торжественная театральность уступила место грациозной чувственности. Мебель стала более миниатюрной и комфортной, украшения из тяжелого золота были вытеснены серебром и хрупким, изящным фарфором. Живописцы стали чаще пользоваться не масляными красками, а пастелью с ее светлым, нежным колоритом. Так возник новый стиль рококо (франц. rococo – вычурный) - стиль светских салонов, аристократических гостиных, дворянских усадеб, загородных домов и замков. В нем отсутствовал пафос парадной государственности, откровенного властолюбия и военно-политических амбиций, характерный для классицизма. Рококо – это погруженность в частную жизнь, интимную атмосферу аристократического быта, отдыха, развлечений, игр, пиршеств, любовных утех. В нем нет волевого начала, героической напряженности, явно выраженного интеллектуализма и высокой этики. Вместо всего этого царит откровенный гедонизм с его созерцательной расслабленностью и эротической чувственностью. Экзальтированная религиозность барокко и моральная патетика классицизма оказались вытеснены эстетическими принципами, защищающими право человека на земные, греховные услады.
Эстетика рококо обнаружила способность облекаться в самые причудливые формы, от совершенно безобидных до разрушительных и преступных. Те и другие находили своих приверженцев во всех социальных слоях, от королевского двора до лакейских каморок. Так, маркиза де Помпадур устраивала в своих замках сельские праздники, где разыгрывались идиллические сценки пастушеской жизни. Сама она могла появиться во время таких представлений в наряде простой садовницы, а придворные дамы рядились птичницами и молочницами. Королева Мария-Антуанетта, любившая по временам одевать ситцевое платье и соломенную шляпку, устроила в саду одного из своих дворцов ферму, где сама пыталась доить коров, собирать сливки и взбивать масло.
Антропология имморальной естественности. Естественному человеку культуры рококо не было дела ни до Бога, ни до государства, ни до общественного долга и норм нравственности. Руководствующийся непомерной жаждой удовольствий, он ставил во главу угла, в центр миропорядка свое естество с обостренной чувственностью, способной достигать демонической силы роковых страстей.
Антитеза разума и чувств, характерная для классицизма и разрешавшаяся в XVII в. в трагедиях Ж. Расина и П. Корнеля в пользу разума, теперь, в культуре рококо, разрешалась исключительно в пользу чувств и чувственности. Человек рококо старался как можно реже вспоминать о картезианской диктатуре разума. Его, как стихийного материалиста и атеиста, одолевало ощущение быстротечности жизни и предчувствие неизбежности смерти. Сознавая бренность всего, что сегодня цветет, а завтра увянет, он пытался заставить себя забыть об этом и погрузиться в атмосферу чувственных удовольствий, ловить ускользающие мгновения. С обреченностью смертника, приговоренного к казни, он торопился с максимально доступной интенсивностью изживать свою бренную плоть.
Его апокалиптическая философия неизбежного конца и этика безудержного гедонизма отлились не только в лаконичную формулу дворцовой аристократии «После нас хоть потоп», но и в имморально-криминальную антропологию маркиза де Сада. Автор скандальных романов и безбожных трактатов, также уверенный в том, что человеку следует быть как можно ближе к простоте естественного существования, пошел гораздо дальше невинных рассуждений Ж.–Ж. Руссо. Для него антропологема естественного человека открыла путь к апологии естественного права людей на беспрепятственное удовлетворение своих витальных потребностей и сексуальных наклонностей.
По сравнению со стилем барокко культура рококо выглядит измельчавшей и нравственно падшей. Это своего рода "мини-барокко”, сохранившее театральность, декоративность, тягу к причудливым формам, но спустившееся с небес на землю, забывшее о Боге, о возвышенных запросах души и погрузившееся в витальную стихию чувственных наслаждений. Былые религиозно-этические императивы сменились одним: "Спеши насладиться всеми радостями земной жизни!”. По этой причине в картинах живописцев данного периода библейские пророки, евангельские апостолы и христианские святые уступили место Венерам, Аполлонам, Эротам, изнеженным Купидонам, грациозным нимфам и сладострастным вакханкам.
Героев и персонажей искусства рококо не влекут гражданские доблести, им нет дела до Бога, государства, общественного долга, норм нравственности и законов права. Смысл жизни для них не в служении чему-то сверхличному, а в удовлетворении собственных чувственных вожделений. На картинах самых известных живописцев эпохи рококо Ф. Буше, А. Ватто, Ж. Фрагонара изображены большей частью люди, похожие на мимозы, не склонные к волевым и интеллектуальным усилиям, считающие себя созданными не для труда и борьбы, а для утонченных наслаждений и изысканных развлечений, которым они предаются с азартом и упоением.
Из всех возможных наслаждений культура рококо ставит на первое место любовные наслаждения. Эрос – единственное божество, которому человек рококо готов служить и поклоняться. Живопись и литература наполняются разнообразными сюжетами эротического характера от картин легкого флирта («Поцелуй украдкой» Фрагонара, «Капризница» Ватто и др.) до сцен откровенного, разнузданного разврата (роман де Сада «Сто двадцать дней Содома»). В произведениях литературы, живописи, скульптуры, наиболее типичных для культуры рококо, сексуальное влечение обставлено причудливым эстетическим декором, нормами аристократической куртуазности и театрализованной галантности. Перед зрителем, читателем предстают хотя и незамысловатые, но приятные для созерцания сцены, в которых форма изящна, изящество капризно, каприз окрашен эротизмом, а эротика несет с собой дух естественного жизнелюбия. Так заявляют о себе произведения, выполненные не в виде манифестов замкнутых эстетических пространств высокого аристократизма, но выглядящие как картины жизни «искусственного» человека, старающегося быть «естественным», то есть внемлющим зову «живой жизни», требующему, чтобы способность людей к любви не иссякала.
На фоне банальной повседневности, в свете принудительной рутины социальной нормативности мир рококо представал как гедонистическая утопия. Это был «воспеваемый в стихах и прозе, изображенный на картинах и гравюрах некий «остров любви», где царят шаловливое безделье и сладострастная лень, милая шутка и тонкий флирт, где вечны праздники и забавы, где очаровательна вечно весенняя природа, сини небеса, ласково солнце, свежи и благоуханны травы и цветы, где мужчины изобретательны и неутомимы в любви, а женщины прекрасны, нежны и наивно распутны» (Михайлов А.Д. Роман Кребийона-сына и литературные проблемы рококо. – В кн.: Кребийон-сын. Заблуждения сердца и ума. М., 1974, с. 302).
В одном из наиболее ярких произведений литературы рококо, романе А.-Ф. Прево «История кавалера де Грие и Манон Леско», любовное влечение предстает как демоническая сила или некий рок, увлекающий главного героя со стези добродетели в объятия обольстительной куртизанки и одновременно в пучину опасных приключений. По словам автора, он рассказывает историю, которая являет собой «злосчастный пример власти страстей над человеком». В преамбуле романа Прево задается вопросом, отчего люди, ясно сознающие важность и необходимость добродетельного поведения, так легко и быстро оказываются в бездне порока: «Размышляя о нравственных правилах, нельзя не дивиться, видя, как люди в одно и то же время и уважают их, и пренебрегают ими; задаешься вопросом, в чем причина того странного свойства человеческого сердца, что, увлекаясь идеями добра и совершенства, оно на деле удаляется от них». По мнению Прево, противоречия между высокими идеями и низким поведением имеют место потому, что нравственные правила являются лишь неопределенными и общими принципами, которые весьма трудно бывает применить к конкретным характерам и поступкам. Но самое главное препятствие на пути добродетели заключается в неспособности человека владеть собой, управлять своими страстями. Они властвуют над ним и толкают его на безумства и преступления, превращают в игрушку злых сил.
Трагические коллизии и авантюры, в которые люди вовлекаются силою своих страстей, всегда составляли один из главных предметов художественного изображения в мировом искусстве. Однако, в искусстве рококо драматизм этих коллизий смягчен и театрализован. Жизнь в нем часто предстает в виде театра, поступки людей выглядят как игра, а сами они ведут себя как актеры, разыгрывающие различные роли. Празднично-игровое начало определяет и содержание, и формы художественных произведений. Над всем довлеет концепция бытия как театрализованного праздника любви. Так, в живописных композициях театральность представлена напряженно-галантными позами кавалеров и дам, их изысканно-вычурной разряженностью, присутствием в их нарядах бантов и кружев, а также эстетикой замкнутых пространств, похожих на сценические площадки и изображающих укромные уголки парков, уютные гостинные, оперные ложи, дамские будуары и т. п.
В искусстве рококо царят сознание быстротечности жизни и неизбежности смерти, ощущение бренности всего, что еще не успело утратить сил и красоты. Одновременно с ними соседствуют страх смерти и стремление хотя бы на время забыть о ней, о сопутствующих ей страданиях, боли, утратах, то есть всем, что мешает радостям и наслаждениям.
Один из ведущих принципов стиля Рококо - принцип сенсуализма (от лат. sensus – ощущение), в свете которого человек рассматривался как существо, обладающее в первую очередь чувственностью и чье мировосприятие определяется его эмоциональным настроем. В соответствии с ним человек не признает над собой авторитарной власти разума, предпочитая отдаваться капризной стихии изменчивых эмоциональных состояний. В результате сенсуализм смыкается с гедонизмом, а философия чувственности оказывается тождественна философии наслаждений. Источник: Бачинин В.А. Культурология. Эстетика. Искусствознание.Серия Малая христианская энциклопедия. Т.4. - СПб., 2003.
Хочешь научиться классным современным танцам? Посмотри хастл видео. Веселый, легкий, бесшабашный парный танец не оставит тебя равнодушным
Дорогие друзья! Мы очень рады, если статья "Культура Рококо"
показалась вам интересной или помогла в работе или учебе.
OrpheusMusic.Ru - это частный проект, который существует с 2009 года благодаря усилиям его создателя и нескольких авторов. Все эти годы мы собирали для вас самые интересные и информативные статьи о музыке, культуре и искусстве, а также поддерживали учителей музыки, ИЗО и других предметов.
Наш сайт был создан аматорами, которых объединила любовь к музыке и искусству. За все время существования сайта у нас никогда не было серьезной финансовой поддержки, поэтому, чтобы существовать дальше и обеспечивать бесперебойную работу портала, мы открываем краудфандинговый сбор. Мы будем вам сердечно благодарны, если вы пожертвовуете сумму по вашему выбору и тем самым поможете нашему порталу выжить в эти непростые времена. Вместе у нас все получится!
2010-10-12
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Комментарии
Уважаемый гость! Чтобы добавить комментарий, пожалуйста, зарегистрируйтесь или авторизуйтесь на нашем сайте.
