Долгие годы учения давали кастратам - по крайней мере, лучшим из них - голос,
никогда их не подводивший, способный преодолеть любую вокальную трудность и выразить самое тонкое чувство. Не здесь ли истинная причина их артистической долговечности,
внушавшей современникам такое восхищение?
Разве не благодаря этой долгой и терпеливой
первоначальной тренировке сохраняли их голоса столь совершенную красоту даже и в
преклонном возрасте? А если для сравнения припомнить певцов и певиц начала XIX века,
обычно учившихся совсем недолго, стоит ли удивляться, что их карьеры катастрофически
обрывались лет через шесть, много через десять?
Нет, однако, оснований слишком переоценивать страдания кастратов в школьные годы.
Весьма вероятно, что самые талантливые из них ощущали некую потребность сублимировать
перенесенную операцию эмоциональной и эстетической мощью голоса, сверхъестественные
звуки которого издавала их гортань, - и очень может быть, что они испытывали подлинное
физическое наслаждение от теплоты, полноты и ангельской гибкости ни с чем не сравнимого
голоса, навеки объединяющего детский и взрослый миры. Остается пожалеть, что ни один из
этих великих артистов не поделился с нами мыслями о горьких и радостных чувствах,
пережитых им в школьные годы!
Но были, увы, и другие - те, чьи занятия с каждым годом все более отдаляли их от
совершенства, и причиной тому вовсе не непременно был недостаток усердия: гораздо чаще
обнаруживалось, что от кастрации голос лучше не стал. Нетрудно представить себе, сколько
злобы и отчаяния испытывал несчастный, осознав неудачу всей своей жизни, единственным
смыслом которой было - сделаться знаменитым певцом!
Меж тем в подобном положении
оказывались многие ученики, и постановления попечительских советов о провалившихся
кастратах - весьма впечатляющие документы. Вот, например, одно такое постановление, датированное сентябрем 1763
года: «Замечено, что некоторые евнухи, имевшие при зачислении в Консерваторию хорошие
голоса, впоследствии ввиду возраста или болезни оказались к пению не способны. Поелику
они уже числятся в Консерватории, милосердие требует не оставлять их в небрежении, а
посему предписываем начальникам хоров сделать все возможное, дабы воспитать их певцами,
и ежели не преуспели в пении сопрано, пусть поют контральто. А ежели и контральто петь не
могут, начальникам хоров надлежит удостовериться, что они будут научены играть на каком-
нибудь инструменте, дабы, хоть в этом преуспев, могли обеспечить себе пропитание»12.
Музыкальный провал психологически становился еще горше из-за враждебности к кастратам,
очень часто присущей их некастрированным товарищам.
Добрые отношения между
мальчиками, о которых так заботились и которыми так хвалились директоры консерваторий,
на деле были всего лишь вывеской, Во все времена между учениками тлела вражда, всегда
готовая от малейшей искры разгореться в жар кую ссору. Ученики делились на два клана с
довольно жуткими названиями integri и поп integri, то есть «целые» и «порченые», и это
школьное соперничество поддерживалось как глупостью сильнейших и их жестокостью к
слабейшим, так и теснотой общежитейского быта, и просто завистью некоторых мальчиков к
привилегированному положению евнухов. В конце XVIII века, когда три из четырех
консерваторий пришли в упадок, этот последний мотив вдруг оказался главным.
В один прекрасный день ректор консерватории Пьета объявил воспитанникам, что с 1 января
1782 года кастратам, прежде имевшим равные со всеми прочими права и обязанности, будет позволено
занимать некоторые ранее недоступные для них должности. Это известие произвело самый
настоящий скандал, и уже при следующей трапезе integri категорически отказались принимать
хлеб, раздаваемый маленькими евнухами, а несколько человек в знак протеста просто встали
из-за стола и ушли, Затем однажды утром многие ученики вообще отказались войти в тра-
пезную и столпились в соседней привратницкой, словно с намерением начать забастовку.
Между тем кастраты, державшиеся особо от остальных, вошли в трапезную и - осыпаемые
насмешками, но оттого не менее неприступные - уселись за столы и на глазах у всех съели
весь обед.
Инцидент завершился, как всегда, вмешательством королевской администрации:
нескольких «заговорщиков* посадили в тюрьму, остальных строго наказали.
Собственно говоря, если не считать лучших учеников, получавших отличия и награды и
видевших перед собой многообещающую карьеру, мальчикам трудно было приспособиться к
школьной жизни, о которой у них обычно оставались самые неприятные воспоминания. Хотя
все четыре консерватории специализировались на изучении музыки, там оказывались дети из
бедных семей и сироты, нередко лишенные каких-либо музыкальных дарований и интересов и
относившиеся к музыке не как к чему-то, что сами выбрали, но как к чему-то, что приходится
терпеть, и притом раздраженные жесткой дисциплиной, пренебрегавшей их личными
вкусами и психологическими трудностями, - доведенный до отчаяния мальчик мог иногда по-
плакаться разве что консерваторскому доктору.
Судя по тому, сколько выговоров и взысканий доставалось ученикам, можно полагать, что
случаи непослушания и нарушения субординации были нередки, хотя в основном не среди кастратов, а
среди «целых».
За самые серьезные провинности полагалось исключение, а такой
провинностью считались и любая выходка, вредящая репутации консерватории, и любое
неуважение к старшим, и воровство, и неправомерное применение оружия.
За двести лет существования консерваторий ученики не раз сбегали, навсегда лишаясь права
когда-либо вернуться в школу и вообще как-либо оправдаться. Вот, например, записи из
архива Сант-Онофрио: «Франческо Паоло Агретго, евнух. Зачислен 27 апреля 1762 года.
Сбежал. Плут и дурного поведения»; «Анджело Буччи, из Рима, евнух. Зачислен 22 марта
1762 года как контральто. Сбежал в марте 1768 года»; «Пьетро Апа. Зачислен 11 ноября 1754
года с обязательством служить двенадцать лет. Сбежал в июле 1764 года. Оставил кровать,
два стола, два стула, два матраца»; «Франческо Джуппарьелло. Зачислен 28 марта 1760 года.
Сбежал в апреле 1768 года, когда до окончания контракта оставался один месяц. Прежде того
учился и вел себя хорошо».
Другие итальянские школы
Если Неаполь благодаря своим замечательным консерваториям был своего рода питомником
кастратов, монополии на их обучение у него не было: в Риме и в Болонье тоже имелись
превосходные музыкальные школы, которыми руководили выдающиеся учителя, да притом в
Модене на северо-западе страныбыла школа Франческо Пели, в
Генуе - Джованни Пайта, в Милане - Франческо Бри-вио, во Флоренции - Франческо Реди.
Во
всех этих школах учились не только кастраты, но также женщины и теноры; басов было мало,
потому что в те времена на них не было такого спроса.
Тишайшая* Республика Венеция и тут была исключением, так как ее музыкальные школы
предназначались в основном для девочек, отбиравшихся при посредстве благотворительной
организации, именовавшейся Ospedali - «Лечебницы». Остается лишь удивляться, что при
столь высоком уровне обучения в эти благотворительные заведения принимали только
женщин, хотя в XVII-XVIII веках у них почти не было шанса сделать в Италии музыкальную
карьеру, девушкам полагалось выйти замуж или постричься в монахини, так что многие из
найденных Лечебницами талантов оказывались в конце концов в гостиной либо в затворе. В
венецианских школах основой обучения была игра на музыкальных инструментах, и многие
иностранцы с восторгом рассказывают о восхитительных концертах, где юные
исполнительницы были скрыты от глаз толпы решетчатыми заграждениями, - и публика
дивилась, как столь хрупкие создания столь искусно управляются с рожками и фаготами.
Образование девочек завершалось обучением пению, и в это время из них составлялись
вокальные ансамбли, выступавшие иногда в школе, но иногда и вне школы, на религиозных
церемониях. Мадам Виже-Лебрен, личная художница Марии-Антуанетты, слышала юных
венецианок в самом конце XVIII века и описывала это так: «Певицы были совсем юные, и
их простые гармоничные напевы в сочетании с чудными свежими голосами были воистину
небесными. Девицы стояли на возвышениях и были скрыты решетками, так что видеть их
было нельзя, зато их пение словно лилось прямо с небес - словно ангелы поют»".
А вот Рим и Болонья были весьма заинтересованы в обучении кастратов, особенно Рим, и
тому были две вполне понятные причины. Во-первых, именно в Риме находилась Сикстинская
капелла, главное средоточие религиозной музыки и колыбель кастратов, певших там с XVI
века, а значит, эта капелла должна была постоянно пополняться хорошими певцами.
Во-
вторых, на протяжении ста с лишним лет женщинам воспрещалось играть в римских театрах,
что способствовало росту спроса на кастратов также и в опере, - то же самое было и в
Болонье, так как она находилась в папской области. Высокий - под стать уровню музыкальной
и светской жизни - уровень обучения обеспечивался в папских городах прежде всего
знаменитой школой Вирджилио Маццоки, а также школами Феди и Амадори.
Часто цитируемая страница из «Истории» Андже-лини Бонтемпи позволяет бросить взгляд на
дисциплину и режим дня в этих школах. Утренние классы продолжались три часа: первый час
ученики упражнялись в пении, главным образом приобретая необходимый опыт в самых
трудных passaggio, следующий час был отдан изучению словесности, и, наконец, еще один час
- вокальным репетициям, происходившим в присутствии маэстро и перед зеркалом, чтобы на-
учиться избегать неподходящих жестов и неподходящей мимики.
В полдень обедали, затем полчаса занимались теорией и полчаса контрапунктом, еще час
отводился на самостоятельные упражнения в контрапункте и на cartella и, наконец, еще один час снова
изучали словесность. Оставшуюся часть дня ученикам разрешалось упражняться на
клавесинах или иных инструментах по выбору либо сочинять псалмы и другие духовные
песнопения. Никакой звукозаписи в те времена не было, и юные кастраты ходили из Рима на
Монте Марио ловить эхо собственных голосов, чтобы лучше прислушаться к своему пению и
так исправить огрехи.
Иногда ученикам дозволялось принимать участие в службах,
совершающихся в тот день в римских церквях, и так применить выученное к делу.
Не менее знаменита была болонская школа Този и Пистокки: оба были кастратами и решили
посвятить часть жизни воспитанию юных певцов - и кастратов, и прочих. Франческо Антонио
Пистокки родился в 1659 году и решил заняться преподаванием, когда после сорока пяти лет
его очень красивый контральто начал портиться. Как ни странно, он однажды, в Двадцать лет,
уже потерял сопрано, но сумел вернуть себе технику и славу, перейдя в более низкий регистр,
и так благодаря своему контральто покорил сначала публику Северной Италии, а затем
Венский и Бранденбургский дворы. Будучи учителем многих оперных знаменитостей, в том
числе кастрата Бернакки, Пистокки был ключевой фигурой в развитии вокального
образования в XVIII веке, Сам Бернакки пошел по стопам учителя, основав в Болонье школу
пения, откуда вышли кастрат Гвардуччи и великий моцартовский тенор Раафф.
Пьер Франческо Този, тринадцатью годами старше Пистокки, хоть и не был великим певцом,
проявил себя как выдающийся преподаватель и теоретик Его вышедший в 1723 году трактат
об обучении орнаментальному вокалу («Заметки о цветистом пении») превратился в основное пособие по
предмету, был переведен на английский и немецкий языки и пространно комментировался
вплоть до XIX века включительно. Как ни справедливо мнение, что в «Заметках» отразился
упрямый консерватизм их автора, признававшего сочинения исключительно классических
композиторов и считавшего решением всех проблем обращение к авторитету маэстро, эта
книга - настоящий кладезь информации об обучении певцов в соответствии с правилами того
времени. Труд Този связывает воедино различные теоретические трактаты, авторы которых -
от Маффеи в XVI веке до Манчини в конце XVIII века - искали ключ к великой вокальной
виртуозности в подробном изучении структуры трелей, апподжиатур, passaggi, spiccate,
речитативов и прочего. Този тоже советовал учителям следить за отчетливой артикуляцией
гласных и заставлять учеников петь, стоя перед зеркалом в достойной и благородной позе, так
как это позволяет бороться с избыточной мимикой и в то же время удостоверяться, что на
устах сохраняется приятная улыбка, а не выражение суровой серьезности.
Еще Този советовал певцам воздерживаться от беспорядочного поведения и от грубых
привычек; совершенствовать знание латыни, чтобы понимать смысл ими самими
исполняемых в церкви песнопений, и, наконец, учиться правильному выговору, ибо «не быть
рожденным в Тоскане - не извинение невежеству». Он раз за разом напоминает тенорам и
юным кастратам, сколь необходимо им усердие, прилежание и самодисциплина, так что
некоторые из его самых знаменитых поучений кажутся адресованными студентам всех
времен, например «Учись и еще учись, никогда не довольствуйся малым» или «Кто не мечтает о первом месте, сначала займет второе, а потом скатится на последнее».
Однако отнюдь не морализирование было главной задачей Този: он заботился прежде всего о
том, чтобы научить своих воспитанников фундаментальной технике сочетания регистров, в то
время почти еще не употребительной. Он настаивал, что певец должен уметь комбинировать
верхние и нижние регистры и что лишь в этом проявляется подлинная виртуозность.
Основная цель заключалась в том, чтобы в нижнем регистре был слышен резонанс горлового
голоса, а в верхнем - резонанс грудного голоса и чтобы регистры плавно переходили один в
другой. Този заставлял учеников неустанно работать именно над этим - столь трудным для
преодоления - переходом, добиваясь, чтобы не было слышно ни малейшего усилия, ни
малейшей резкости, ни малейшего изменения тембра или интенсивности. Именно благодаря
ему многие певцы, особенно кастраты, приобрели замечательную способность к
нераздельному смешению ревистров. Абсолютным чемпионом в этом искусстве стал
Фаринелли: хоть он не учился у Този, но умел двигаться вверх и вниз по трем октавам без
малейшего изменения в голосе - с одинаковой силой и с одинаковым колоритом.
Источник:П. Барбье История кастратов. - М., 2006.
Вы интересуетесь новинками моды, а также хотите узнать, что сейчас носят звезды шоу-бизнеса? Нет ничего проще! Ведь на News Yottos вы сможете узнать все новости мировой моды и шоу-бизнеса. Чтобы быть стильным и красивым нужно быть в курсе всех модных новинок.
Дорогие друзья! Мы очень рады, если статья "История кастратов. Воспитание певца. Часть 2"
показалась вам интересной или помогла в работе или учебе.
OrpheusMusic.Ru - это частный проект, который существует с 2009 года благодаря усилиям его создателя и нескольких авторов. Все эти годы мы собирали для вас самые интересные и информативные статьи о музыке, культуре и искусстве, а также поддерживали учителей музыки, ИЗО и других предметов.
Наш сайт был создан аматорами, которых объединила любовь к музыке и искусству. За все время существования сайта у нас никогда не было серьезной финансовой поддержки, поэтому, чтобы существовать дальше и обеспечивать бесперебойную работу портала, мы открываем краудфандинговый сбор. Мы будем вам сердечно благодарны, если вы пожертвовуете сумму по вашему выбору и тем самым поможете нашему порталу выжить в эти непростые времена. Вместе у нас все получится!
2011-03-18
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Комментарии
Уважаемый гость! Чтобы добавить комментарий, пожалуйста, зарегистрируйтесь или авторизуйтесь на нашем сайте.
