Когда нас здесь не станет, bel canto споет свое «Miserere». Аллегри
К концу XVIII века судьба кастратов была решена окончательно; хотя самые знаменитые из
них продолжали как-то работать и после 1800 года, героическая эпоха, эстетические и
музыкальные идеалы которой воплощались их предшественниками, завершилась - более того,
на заре нового столетия кастраты оказались объектом общих нападок по причинам как
музыкальным, так и идеологическим. При всем том многие мальчики, чьи родные и близкие
не видели или не желали видеть скорую гибель уже иссякающей художественной традиции,
все еще подвергались операции в тщетной надежде на будущую славу, и крушение этих
надежд было для молодых людей весьма болезненно,
Первые признаки упадка едва ли не самыми непримиримыми противниками кастратов были «философы» и
энциклопедисты.
Французы, как мы уже знаем, терпеть не могли голоса виртуозов, их
женственную нарочитость и вообще всю их «противоестественность». Вольтер в «Кандиде» устами благородного Пококуранте
недвусмысленно выразил мнение своих просвещенных современников: «Пусть кто хочет
смотрит и слушает плохонькие музыкальные трагедии, сочиненные только для того, чтобы
совсем некстати ввести несколько глупейших песен, в которых актриса щеголяет своим
голосом; пусть кто хочет и может замирает от восторга при виде кастрата, напевающего
монологи Цезаря или Катона и спесиво расхаживающего на подмостках. Что касается меня, я
давно махнул рукой на этот вздор, который в наши дни прославил Италию и так дорого
ценится высочайшими особами».
В большинстве французских сочинений той эпохи неприязнь к кастратам продиктована
прежде всего непримиримой враждебностью к итальянской музыке в целом. Просветители
охотно обращались к этой теме, избирая главной мишенью самую практику кастрации,
которая, мол, позорит «просвещенное» современное общество.
Поэтому, например, Вольтер
все в том же «Кандиде» гиперболизирует число подвергаемых операции детей, подчеркивая
таким образом омерзительность операции: «Я родился в Неаполе, - сказал он мне. - Там
оскопляют каждый год две-три тысячи детей; одни из них умирают, другие приобретают
голос, красивее женского, третьи даже становятся у кормила власти» - тут еще и прямой
намек на Фаринелли.
Жан Жак Руссо нападает на «варваров», жертвующих сыновьями «на потеху жестоким
себялюбцам», и продолжает свое энергичное изобличение так: «Постараемся, если возможно,
внять голосу жалости и стыда - голосу, который вопиет против сего позорного обычая! - и
пусть князья, поощряющие оный своими исканиями, краснеют при мысли, что подвергают опасности самое будущее рода
человеческого». Однако и Руссо не удалось избегнуть карикатурных искажений, и при
критике кастратов с музыкальной и моральной точек зрения он изображает их настоящими
чудовищами - они, мол, «наимрачнейшие на свете актеры», поют «безо всякой теплоты и
страсти», а говорят «хуже прочих людей», ибо не умеют правильно произнести «эр»!
Столь явный недостаток объективности полвека спустя побудил Стендаля к ироническому
возражению на все эти экономические и демографические рассуждения соотечественников:
«Что до наслаждения дивными итальянскими голосами, глупость и ограниченность наших
философов наверное еще долгие годы будет нам его отравлять: эти господа успели внушить
публике мнение, будто произведенная над несколькими церковными певчими небольшая операция вот-вот превратит Италию в пустыню - люди вымрут, Виа Толедо зарастет бурьяном, а
о нерушимости естественного права и говорить нечего!»
Возглавляемая французами атака была поддержана растущим беспокойством о связанных с
кастрацией моральных проблемах, и на это беспокойство наконец отреагировала Церковь -
Бенедикт Четырнадцатый в своей знаменитой булле «De Synodo dicecesana» объявил
отсечение любой части человеческого тела незаконным, кроме как в случае жизненно важной
медицинской необходимости. Применение этого правила довольно скоро привело к
запустению неаполитанских консерваторий, на протяжении почти двух веков бывших для
кастратов подлинными средоточиями изучения всех тонкостей вокального мастерства.
Консерватория Нищих Христовых закрылась уже в 1744 году, сделавшись жертвой дурного
управления и внутренних раздоров, а в следующие два десятилетия и другие три школы
оказались заражены той же чумой - бунтами «ребят», бессилием директоров и растущей
некомпетентностью преподавателей пения.
В итоге к 1790 году славная эпоха
неаполитанского вокального образования оказалась в прошлом. Многим незадачливым
учителям игры на клавесине и на скрипке нравилось думать, будто пению они учить могут, и
неважно, что им ничего не известно об исчезнувшем искусстве Порпора и Джицци. Вот как
изобличал этих самозванцев теоретик музыки Манчини: «Они заставляют учеников петь
сколь возможно громче и нередко губят отличные голоса своим невежеством касательно
самых первооснов извлечения звука и управления оным». Когда Маттеи был в 1790 году
назначен в Пьета деи Туркини, он обнаружил там полную разруху: существовавшее еще лет
двадцать или тридцать назад высококвалифицированное преподавание свелось теперь к
обучению нескольким простейшим песенкам и рондо, да и еще и кое-как переписанным
нотам, всегда вызывавшим такое презрение великих итальянских маэстро.
Городские власти Неаполя, занятые главным образом политическими пертурбациями -
сначала наполеоновской эпопеей, затем попыткой основать Партенопейскую республику и
наконец реставрацией монархии - никак не реагировали на предсмертные стоны трех все еще существовавших консерваторий. После завоевания генералом Бонапартом Италии Неаполитанское королевство было в 1799 году объявлено
Партенопейской (по древнему имени Неаполя) республикой, но кардинал Руффо во главе «армии веры» в том же
году прогнал французов и восстановил короля, но затем французы вернулись, королем стал брат Наполеона
Жозеф, в 1808 году получивший испанский престол, так что неаполитанская корона досталась маршалу Мюрату и
принадлежала ему до 1815 года. В 1797 году Сант-Онофрио, где
оставалось тридцать учеников, была слита с Санта-Мария ди Лорето, а в 1806 году
образовавшаяся при этом слиянии беспорядочная группа из сорока «ребят» в свою очередь
была присоединена к Пьета деи Туркини, где в это время число учеников падало порой до
десяти. В конце концов монсиньор Капечилетро решил уничтожить эти жалкие остатки
старых школ, дабы на их руинах воздвигнуть лучше приспособленное к новой эпохе учебное
заведение - консерваторию св. Себастьяна.
Упадок вокального искусства и, в частности, его преподавания был не единственным поводом
к исчезновению кастратов: в это же время идеи, пропагандируемые Французской революцией,
распространились вместе с армиями Бонапарта - и именно им было предназначено нанести
последний удар по ассоциируемой со «старым режимом вокальной традиции. Новое
общество - прежде всего во Франции, но и в Италии тоже - мыслило теперь в категориях
«воинской повинности, «очередного призыва» и «походного марша», так что Руже де Лиль,
услышав в 1792 году пение кастрата, не мог удержаться от иронического замечания: «Нашей
армии не нужны пушки без ядер!» Еще один, хотя и невольный, удар по всем, кто
поддерживал кастрацию, нанесла в 1793 году «Декларация прав человека и гражданина»,
провозглашавшая в статье 6 физическую и духовную свободу человека: «Не делай другому
того, что не хочешь, чтобы тебе сделали».
В 1798 году папа отменил наконец так долго существовавший в городах его области запрет
женщинам являться на сцене.
Кастраты от этого не исчезли, однако оказались вынуждены
конкурировать с певицами, как конкурировали с ними в других итальянских государствах.
Вскоре Наполеон использовал всю полноту имевшейся у него власти, чтобы искоренить в
Европе кастрацию, и по его требованию Жозеф Бонапарт, бывший тогда королем Неаполя,
воспретил кастрировать мальчиков ради последующего их обучения в музыкальных школах и
консерваториях, дабы совершенно отучить итальянцев от такого обыкновения. Вот что
сообщает «Мониторе Наполетано» от 5 декабря 1806 года: «Его Королевское Величество,
испытывая глубокое возмущение при мысли о варварском обычае оскоплять мужчин ради
придания им женских голосов, в декрете от 27 ноября предписал, чтобы в будущем евнухи
вообще не допускались в школы». Наполеон льстил себе мыслью, что внес свой вклад в
искоренение обычая, который сам называл «постыдным и чудовищным», и даже надеялся, что
действительно его искоренил, однако в последнем он ошибался.
На Святой Елене он
признавался своему врачу: «Я искоренил этот обычай во всех управлявшихся мною странах, я
воспретил его даже в Риме -од страхом смерти. Он совершенно исчез, и, надеюсь, уже не
возродится более, хотя Папа и его кардиналы теперь снова у власти. Разумеется, ему и в го-
лову не приходило, что в течение всего XIX века евнухи петь все-таки будут.
Вскоре после запретов Наполеона и его брата Жозефа, а именно в 1814 году, настал черед
Франциска Первого, короля Ломбардии и Венеции, - и он вообще запретил кастратам
появляться на сцене, так что даже певец Веллути оказался в опасности, хотя лишь
на время, пока для него запрет не был обойден. Земля дрожала под ногами последних
кастратов повсюду. Через четверть века в результате перемен столь же скорых, сколь
неизбежных они оказались вытеснены с героических высот и пополнили собою ряды самых
обычных певцов, пострадав как от моды на теноров и певиц, так и от упадка opera seria,
которая на протяжении двух веков была главным оправданием их существования. И все же
многие меломаны оставались верны кастратам и настойчиво требовали возобновить
повсеместно запрещенную медицинскую практику: рассказывают, что в конце XVIII века
весьма многие итальянские театры оглашались криком: «Да здравствует нож! Слава доброму
ножу!»
Источник:П. Барбье История кастратов. - СПб., 2006. Оборудование для видеоконференций, вкс, системы видеоконференцсвязи - идеальное решение для проведения дистанционных переговоров и совещаний.
Хотите быть в курсе всех новостей из мира музыки, моды, кино и искусства? Следите за анонсами самых интересных статей на Facebook, Вконтактеи Google+.Подписаться на RSS можно здесь.
Дорогие друзья! Мы
всегда с большим интересом читаем ваши отзывы к нашим публикациям. Если статья "История кастратов. Конец эпохи великих певцов"
показалась вам интересной или помогла в работе или учебе, оставьте свой отзыв. Ваше
мнение очень важно для нас, ведь оно помогает делать портал OrpheusMusic.Ruинтереснее и
информативнее.
Не знаете, что написать? Тогда просто скажите «СПАСИБО!» и не
забудьте добавить понравившуюся страничку в свои закладки.
