"Гомеровский вопрос" возник в эпоху эллинизма, когда некоторые филологи александрийской школы, т.н. "разделители" ("хоризонты"), опираясь на текстологический анализ, выдвинули предположение, что "Илиада" и "Одиссея" созданы двумя разными поэтами. Вообще, величайшее почтение к Гомеру не помешало античным мыслителям высказывать и критическое отношение к нему - в плане религиозном, морально-педагогическом, эстетическом. Поэт и философ Ксенофан Колофонский (VI в. до н.э.) резко порицал антропоморфное изображение богов.

Платон, восхищаясь поэтическим мастерством Гомера, в то же время готов изгнать его из государства, так как его поэмы кажутся философу безнравственными и развращающими юношество. А печально известный критик Зоил (IV в. до н.э.), который, согласно сведениям древних, за "поношение" Гомера был предан позорной казни (распят на кресте, сброшен со скалы и т.п.), с позиций рационализма высмеивал "Илиаду" и "Одиссею" за "нелепые" мифологические "вымыслы" и "странные" речевые обороты. В своем утилитаристском отвержении гомеровского искусства Зоил как бы предшествует Д. Писареву, смело развенчивавшему Пушкина.

Софист и философ-киник Дион Хризостом (I - II вв.) в т.н. "Троянской" речи остроумно и во всеоружии обширных знаний по мифологии, истории, политике, искусству доказывает, что неверна сюжетная основа "Илиады", что Троянская война на самом деле закончилась победой троянцев и бесславным возвращением домой остатков греческого войска. Эта "серьезно-смеховая" критика гомеровского текста имела и политическую подоплеку: римляне, которым служил Дион, считали себя потомками троян. Вообще, во II - III вв. н.э. в античной литературе намечается серьезное переосмысление и сюжетов и всей образной системы Гомера, что особенно заметно в "Диалоге о героях" софиста-ритора Филострата, "Дневнике Троянской войны" (фиктивный автор его - участник осады Трои Диктис) и повести "О гибели Трои", созданной якобы троянцем Даресом. В этих греческих произведениях, не отличающихся большими художественными достоинствами, авторы прямо критикуют Гомера за различные "неточности" в передаче событий, из "идеализацию" некоторых героев, например Одиссея и пр. Эпический гомеровский мир подчеркнуто прогнозируется, осовременивается в соответствии с духом позднеэллинистической эпохи. А отсюда уже и выход к средневековым поэмам о Троянской войне, к пьесе Шекспира "Троил и Крессида".

Хотя в античности заметно преобладало восторженное отношение к Гомеру, оно не мешало вдумчивому анализу его текстов (основная часть этих исследований не сохранилась). Аристотель первым стал толковать Гомера с позиций имманентных искусству законов жанра, композиции, образной системы. А ученик Анаксагора Метродор Лампсакский (V в. до н.э.) ввел "аллегорический" метод объяснения гомеровских образов, согласно которому фигуры богов в "Илиаде" и "Одиссее" представляют лишь выражение различных сил природы - в XIX в. на подобном приеме основывалась т.н. "мифологическая школа" (А. Кун, М. Мюллер, А.Н. Афанасьев, Ф.И. Буслаев и др.).

Основоположник школы александрийских филологов Зенодот (III в. до н.э.), разделивший "Илиаду" и "Одиссею" на 24 песни по числу букв греческого алфавита, в своем стремлении восстановить "подлинного" Гомера доходил до гиперкритического отношения к его текстам, удаляя из них все, по его мнению, "неподобающее", в том числе и замечательный экфразис - описание щита Ахилла. Более осторожным в своих подходах к Гомеру был выдающийся ученый Аристарх Самофракийский (III - II вв. до н.э.), который восстановил многие места из гомеровских поэм, выброшенные Зенодотом и его учениками. Опираясь на взгляды Аристотеля, Аристарх истолковывал Гомера именно как великое произведение искусства, вопреки мнению "хоризонтов", он отстаивал авторство Гомера по отношению к обеим поэмам. Завершается античное гомероведение исследованиями неоплатоников, среди которых выделяется трактат "Гомеровские вопросы" философа Порфирия (III в. н.э.). Гомер объясняется здесь в основном аллегорически - то в философском, то в филологическом плане.